"Елена Федина. Белая тигрица " - читать интересную книгу автора

еще бы сказал: "Кис-кис!" Она не кошка, она тигрица. Зверь, дикий лесной
зверь.
- Ладно, красавица, мне пора в замок, скоро хозяин проснется. Но
смотри, я тебя предупредил.
Я встал. Она отпрыгнула в сторону, ударила хвостом о землю и мощными
прыжками скрылась в зарослях орешника. По дороге назад меня просто трясло от
волнения, и я никак не мог осознать, во что же это я впутался.
Нарцисс стоял по пояс раздетый и умывался из ручья. Он был молод и
красив по-женски утонченно. Я еще не понял тогда, чего в нем больше,
надменности или детской восторженности. До вчерашнего вечера я для него не
существовал. Теперь он сам меня окликнул.
- Полей-ка мне на спину.
Я черпал пригоршнями прохладную воду и поливал его узкую спину, вода
стекала по загорелой шее на его длинные черные кудри. Мне даже показалось,
что я женщину поливаю.
- Послушай, на твой голос даже звери сбегаются! Откуда ты такой взялся?
- Из Озерии.
- Я так и подумал.
Он обо мне думал! С ума сойти!
- Разотри-ка меня.
И я растер его изнеженное тело полотенцем до красноты.
Вечером мы сидели с ним на лесной поляне у костра, у меня была лютня, а
у него лук наизготовку, копье и сеть. Оорл и Андорм спрятались тут же, в
засаде. Больше свидетелей не было.
- Пой, - велел Нарцисс.
- Что?
- То же, что вчера. Или что-нибудь похожее.
Я ненавидел их всех троих. Я ненавидел бы их еще больше, если б не был
уверен, что она не придет.
- Вам не жаль ее?
- Жаль? - он искренне удивился, - я об этом не думал.
Так с удивлением на лице он и остался сидеть. Я вдруг понял, что могу
петь то, что я хочу, а не то, что хотят другие. Раз уж я только приманка в
этой игре, то хоть попою от души! И голос мой вырвется, как птица из клетки,
и мелодии мои полетят в темноту леса и звездное небо, и слова мои прозвучат,
даже если никто не захочет их понимать.
Слушайте, охотники, слушайте звери, слушайте птицы, слушайте, случайные
путники и ты, белая тигрица! Вот эту песню я сочинил в Триморье на берегу
Лазурного Залива, и мелодии в ней как волны, приливают и отливают в каждой
строке. Вот здесь надо петь очень громко, звонко, так чтоб даже зажмуриться,
а здесь - тихо, почти шепотом, потом задумчиво, а потом опять во весь голос,
весело и бесшабашно. А эта песня пришла в голову в церкви, она похожа на
молитву, я никому ее еще не пел, у меня у самого от нее голова кружится! И
пусть кто-нибудь только скажет, что я не талантлив!..
Нарцисс смотрел на меня в упор стеклянными черными глазами, про лук и
копье он давно забыл, чего я, впрочем, и добивался.
- Я ничего подобного не слышал.
- Это мое.
- Ты бог! - заявил он восхищенно.
А потом сделал вещь, совершенно немыслимую: взял мою руку и поцеловал.