"Елена Федина. Стеклянный город " - читать интересную книгу авторакомандиры, кроме вспыльчивого Кастора Железная Лапа, который и мысли не
допускал, что нас разобьют, но это не от большого ума, а от самомнения. Мы сидели за длинным столом и напряженно молчали. И уже давно пришел вечер, и чуда ждать было неоткуда, и все все понимали, но кроме здравого смысла была еще Лесовия, наша многострадальная Лесовия, которую хотели разорвать на две части, была еще ненависть к нашему "щедрому" королю, и была гордость, задетая и неуемная, и когда гонец от Эриха вручил мне приказ о роспуске войска, я просто порвал его и бросил на стол. Руки мои тряслись от ярости. - Для нас война еще не окончена! Так и передай своему королю! Ночью ударил мороз. Дорога на Тифон была открыта. ****************************************** **************************** *************** *****12 После сражения под Семисором было много пленных, в том числе и именитых, которых можно было бы обменять на своих, что я обычно и делал, но на этот раз не было сил даже взглянуть на них. Я благодарил Бога, что остался жив в этой мясорубке и шатался от усталости. После зверского возбуждения охватила полнейшая апатия. Я сегодня испугался. Впервые так пронзительно остро испугался смерти! Раньше я дрался бездумно, я ненавидел себя и даже хотел умереть. Теперь у за свою поломанную жизнь. Я перестал себя смертельно ненавидеть, и мне впервые захотелось жить. Я вдруг как будто прозрел! Увидел утром могучие ели под охапками снега, чистый ручей, сухой желтый тростник, услышал вдруг великую тишину, вдохнул морозный воздух и понял, несчастный, что жизнь прекрасна, что есть в ней какой-то скрытый смысл, и что теперь я буду цепляться за нее, что бы ни случилось. И чуть не погиб! Я испугался внезапно, неосознанно, рука моя дрогнула, и если б не Клавдий, лежать бы мне сейчас в снегу окоченелой куклой. Я никого не хотел видеть, ни с кем - говорить. Мне надо было разобраться в себе. Я пошел к тому ручью, что так потряс меня утром, перед сражением. Это случилось на рассвете, сейчас был закат, ручей все так же убегал куда-то, но никак не мог убежать. Он был вечный. Вода была прозрачная, торопливая и без конца омывала и без того чистые камни. Я смотрел на воду долго, сидя на сучковатой коряге, а лагерь медленно погружался в сумерки. "Уйти, убежать отсюда! Пусть воюют, как хотят! Разве мне больше всех надо?" - думал я отчаянно, - "что мне до Лесовии? Не сейчас, так через тысячу лет, ее все равно кто-нибудь завоюет, ни одно государство не простояло вечно, так стоит ли... Все эти войны, мятежи, перевороты, - это же мышиная возня! А эти громадные ели смотрят на нас свысока и смеются, и ручей смеется!.. Зачем это все? Зачем?.. Или я просто трус?.." По мостику из двух досок ко мне шла женщина в черном. Она была как вороново крыло на белом снегу. И, как всегда при ее появлении, что-то екнуло в груди, хотя уже и привык, и верил ей, и не боялся. Она села прямо на снег. |
|
|