"Евгений Александрович Федоров. Большая судьба (Роман)" - читать интересную книгу автора

Тщательно выбритый Захар с расчесанными бакенбардами, в разглаженном
мундире, сверкая медалями, величественный и строгий стоял у массивной
двери. Все понимали, что близится важный момент в жизни корпуса, и
сознание этого заставляло кадет и воспитателей говорить полушёпотом, чтобы
не нарушить высокой торжественности.
Аносов обошел все помещения корпуса, как бы прощаясь с ними. В
обширном пустом конференц-зале ослепительно блестел навощенный паркет.
Здесь стыла та глубокая торжественная тишина, какая бывает в пустынном
храме перед службой. Пробежав ряд зал и коридоров, взволнованный
унтер-офицер заглянул в примерный рудник. При входе в него в ожидании
гостей стояли кадеты младших классов в форме саксонских рудокопов с
фонарями у поясов и аккуратными кирками в руках. Завидя товарища, они
весело переглянулись и, одновременно подняв фонари, возбужденно-радостно
дружно приветствовали его по старинному обычаю саксонских рудокопов:
- Глюкауф!*
_______________
* Gluckauf - в добрый час! (обычное приветствие рудокопов).

Аносов улыбнулся и заглянул в распахнутую дверь галлереи. Вдоль нее
светились яркие огни, и на стенах поблескивали вделанные в них изломы
руды. Тут было тепло, сухо и чисто, хотя слегка мрачновато. Сложное
щемящее чувство охватило юношу. Сколько интересных часов проведено в этих
галлереях! Хотя здесь многое говорило о трудностях горного дела, но всё
походило на игру. В примерной шахте не грозили ни обвал, ни затопление, да
и не было настоящих рудокопов.
- Господа, к нам сегодня пожалует сам министр! - улыбаясь, объявил
унтер-офицер.
- А как его приветствовать у рудника? - спросило несколько голосов.
- Глюкауф! - насмешливо выкрикнул Аносов, и на сердце у него вдруг
стало тоскливо: "Неужели нельзя приветствовать по-русски? А ведь наши
горщики подревнее и получше саксонцев!".
Аносов повернулся и быстро ушел в зал, в котором уже строились
кадеты...
Над Невой прокатилось эхо пушечного выстрела с верков Петропавловской
крепости: Петербург оповещал о полдне. В этот "адмиральский" час в
вестибюле огромные старинные часы, заключенные в темный дубовый футляр,
стали хрипло отбивать удары. Захар на мгновенье выглянул за дверь и сразу
подтянулся. Вместе с последним ударом часов он широко распахнул дверь
перед первым гостем, только что сошедшим с коляски. Важный лакей в ливрее,
расшитой позументами, поддерживая под локоток, бережно ввел в вестибюль
старичка в блестящем мундире и в треуголке с белым плюмажем.
- Его высокопревосходительство господин сенатор! - с важностью
выкрикнул Захар, вытягиваясь во фрунт.
Вельможа вскинул глазами, и служитель проворно принял от него
треуголку.
Один за другим стали съезжаться высокие гости. За окнами то и дело
раздавалось цоканье подков и к подъезду подкатывала блестящая карета.
Обширный вестибюль вдруг наполнился шумом, сверканьем мундиров. По
мраморной лестнице поднимались бравые генералы, дипломаты в строгих черных
фраках, духовенство и разодетые светские дамы. Среди этой пестрой,