"Евгений Александрович Федоров. Большая судьба (Роман)" - читать интересную книгу автора

- Горный корпус... Шихтмейстер!.. Это очень хорошо! Мы будем понимать
друг друга.
Толстый с рыжей бородой пруссак вдруг схватился за бока и захохотал в
лицо Аносову:
- Он всё врет! Горный специалист не может быть в Россия! Он есть
только в Германия к в Европа!
- Позвольте! - побагровел Аносов. - Русские издавна прекрасные
горщики, литейщики, металлурги! Горный корпус существует давно! Надо
знать!
Злой хохот пруссака оглушил горного офицера. Глаза Аносова гневно
вспыхнули.
- Не смейте издеваться! - решительно выкрикнул он. - Вы позволяете
себе лишнее! Я могу...
Маленький Лорх выскочил вперед и поднял кулаки на пруссака.
- Замолчать! - закричал он. - Господин Аносов - честный человек и
любит свою страну. Так нельзя, мы простые люди и должны уважать труд
каждого человека!
Дитенгоф сразу отрезвел от слов Лорха, понял, что пруссак зашел
слишком далеко. Кто знает, что может сделать этот молодой горный офицер?
Чего доброго, он может дойти до министра, и тогда... "Нет, это невыгодно
для карьеры!" - решил департаментский чиновник и, подняв руки, с улыбкой
сказал по-немецки:
- Хватит шутить! Россия - великая страна, и всё в ней есть: и свои
ученые, и свои большие люди! Не так ли, господин шихтмейстер?
Аносов не ответил. Всё еще волнуясь, он еле сдерживался и старался не
смотреть на самодовольное лицо пруссака. Лорх уже хлопотливо наливал
пивные кружки и, придвигая их, предлагал столичным гостям:
- О, это хороший пиво, ячменный пиво! Пейте, господин шихтмейстер!
Дитенгоф продолжал пить. Глаза его стали мутнеть. Окружавшие его
мастера предложили спеть на родном языке. Подмигнув Аносову, Лорх
добродушно прошептал по-немецки:
- Не осудите нас, господин шихтмейстер. Мы покинули родную страну.
Так тяжело покидать свою землю и море. Нам хочется спеть немецкую песню.
Это очень хорошо - своя, родная песня!..
Уже за полночь немцы провожали до пристани своих гостей, освещая
факелом дорогу. Аносов шел бледный и молчаливый. На душе лежала тяжесть.
Его тревожили противоречивые мысли. "Их, несомненно, гонит на Урал нужда!
- думал он о золингенских мастерах. - Однако их ставят в ложное положение.
У нас, в России, свои превосходные мастера; но их забыли... Что же это?.."
Между тем Дитенгофа ввели в тесную каюту и уложили на диванчик. Тот
самый смуглый штурман, который показывал утром Аносову паровую машину,
угрюмо сказал горному офицеру:
- Изрядно-таки сей чиновник нализался...
Он иронически улыбнулся и плотно закрыл за собой дверь.
Лежа на диванчике, Дитенгоф долго не мог успокоиться. Он всё время
что-то бормотал, оправдывался, порываясь куда-то бежать.
За бортом парохода шумели волны, доносился ритмичный стук паровой
машины. Аносов сидел за столиком; подперев ладонями подбородок, он
пристально смотрел на огонек свечи, который вздрагивал при каждом толчке
судна.