"Евгений Александрович Федоров. Большая судьба (Роман)" - читать интересную книгу автора

Васильевского острова. Высокий, стройный, в треугольной шляпе и в белых
панталонах, со сверкающей белой перевязью вокруг гибкой талии, он шел,
играя каждым мускулом, ощущая радость здоровой молодости.
Восемнадцатилетнему юноше казалось, что сегодня весь Петербург смотрит на
него, радуется ему и любуется им. Завтра на торжественном акте Аносову
вручат аттестат об окончании корпуса, и он вступит в самостоятельную
жизнь. От сознания этого на душе юноши было легко и весело, но вместе с
тем печаль, как тихая капель, просачивалась в сердце.
Становилось радостно при мысли о том, что впереди ждет неизвестное и
заманчивое: самостоятельная жизнь, увлекательная работа, о которой он так
мечтал; что навсегда уйдут в прошлое скучные уроки - фехтование, танцы,
катехизис, латынь, отрывавшие время от любимых занятий по металлургии.
Обо всем этом недавно только мечталось, так опостылели стены корпуса,
но вот сегодня, сейчас, когда подошло время покидать корпус, сердце
Аносова тоскливо сжималось при мысли, что больше он никогда-никогда не
возвратится сюда! Никогда он не сядет за учебники, не подойдет к школьной
доске и не будет с таким огромным нетерпением ждать субботы, чтобы пойти в
отпуск к знакомым. Всё, что происходило в корпусе за семь лет учения,
неожиданно повернулось к нему новой, привлекательной стороной. Стало жаль
покидать сделавшийся родным Горный корпус, преподавателей и расставаться с
товарищами. Даже город с вечно хмурым, серым небом, моросившим дождем и
пронизывающими туманами сегодня выглядел иначе: Петербург под утренним
солнцем вставал над широкой рекой обновленным и чудесным. Сегодня всё, всё
выглядело светло и радостно! Нева, серебрясь под солнцем, величаво текла в
гранитных берегах. Воздух был необычайно прозрачен и свеж. Высокое
нежно-бирюзовое небо простиралось над столицей. В садах и скверах
неподвижно застыла листва, чуть тронутая легкой позолотой, но, кроме
этого, ничто не говорило о надвигающейся осени. Август в этом году выдался
солнечный и тихий.
Миновав деревянный Исаакиевский мост, Аносов ускорил шаги, и вскоре
перед ним встал знакомый фасад Горного корпуса. Когда-то некрасивые,
разбросанные в беспорядке здания чародей-зодчий Воронихин превратил в
стройное художественное целое, поражающее своей красотой. На Аносова
всегда особенно сильное впечатление производил фасад корпуса. К Неве
спокойно спускалась широкая гранитная лестница пристани, последние ступени
которой часто заливала невская вода. Прямо перед лестницей поднимался
высокий фронтон, лежащий на двенадцати строгих колоннах, вырастающих без
цоколя. Здесь всё было соразмерно и создавало впечатление гармонической
тяжести. Здание всем своим видом, пропорциями и профилями как бы
символизировало трудности горного дела, которому призваны будут служить
питомцы Горного корпуса.
Аносов неторопливо поднялся по лестнице в прохладный вестибюль. У
швейцарской его встретил служитель Захар, отставной гвардеец с
внушительным лицом и седыми баками. Он, как показалось Аносову, грустно
посмотрел на унтер-офицера. Обычно Захар не отличался словоохотливостью:
был строгий, исполнительный служака, и по утрам, когда над крышами
только-только занимался скудный северный рассвет, бил на барабане побудку.
Юноша с улыбкой посмотрел на старика и обронил:
- Ну, отслужил твой барабан для меня свою службу!
- Что верно - то верно! - согласился Захар. - Уедете и забудете