"Павел Ильич Федоров. Глубокий рейд (Генерал Доватор #1) (про войну)" - читать интересную книгу автора

могучее слово. И пойдет дыбом по всему свету
о них слава, и все, что ни народится потом,
заговорит о них...

Н. В. Гоголь. "Тарас Бульба"


Ч А С Т Ь  П Е Р В А Я


ПРОЛОГ

Отца своего Алексей Гордиенков не помнил. От матери он слышал, что
отец в двадцатом году служил у Котовского, но домой с фронта не вернулся.
После гражданской войны мать с Алешкой стала жить на Северном
Кавказе, в небольшом районном городке, и поступила работать на фабрику.
Все шло хорошо до тех пор, пока двадцатишестилетняя мать не вышла
вторично замуж.
Этот поступок матери вызвал на первых порах в Алешкиной душе законное
удовлетворение и даже гордость. "У каждого порядочного мальчишки должен
быть отец, и вот теперь он будет и у меня", - подумал Алешка.
Однажды мать приехала домой на ломовом извозчике, а с ней - высокий
черноусый мужчина с пушистым воротником на пальто.
- Ну как? - спросил черноусый.
- Ничего, - неопределенно ответил Алешка.
- Это, Алешка, будет твой папа. Люби его, он хороший, - сказала мать.
Алешка ничего не ответил.
- Дикарь он у тебя, - заметил матери черноусый, взваливая на телегу
кровать.
На такое определение своих качеств Алешка и глазом не моргнул: бывали
случаи, называли его и похуже!..
С переездом на новое местожительство Алешкина жизнь коренным образом
изменилась.
Алешка был лишен привычной свободы и всех своих и без того немногих
детских благ, а самое главное - материнской ласки. Он возненавидел свой
новый дом, отчима. Стал пропадать неизвестно где, по нескольку дней не
являлся домой ночевать.
Пробовали его запирать в комнате. Он, как дикий волчонок, забивался в
угол, молчал и только угрюмо косился на дверь.
Как только ему удавалось вырваться из дому, он отправлялся шляться по
огородам, жил на бахчах у караульщиков, у рыбаков, помогал хозяйкам носить
с базара корзинки с провизией, за что получал пятак, а то и гривенник, но
никогда не воровал. По вечерам ездил с другими ребятишками в ночное пасти
лошадей. И тогда ему казалось, что нет в мире большего наслаждения, чем
после горячей скачки сидеть ночью на опушке темного леса, возле пылающего
костра, вышвыривать палочкой из потрескивающей золы печеную картошку.
Днем, закинув в кусты надоевшие удочки, он раздевался и нырял с моста
в воду. Накупавшись всласть, вылезал на берег и, зарывшись в накаленный
солнцем песок, часами лежал не шелохнувшись. Был он смугл, как семенной
волоцкий огурец, и его светлые кудри добела выгорели на солнце.