"Павел Ильич Федоров. В августовских лесах (про войну)" - читать интересную книгу автора

друзей, сделать их такими же счастливыми, как и она сама. Наблюдая за
Кудеяровым, Шарипова думала о том, что на свете бывает разное счастье и
разная любовь. Вон начальник заставы лейтенант Усов тоже влюблен в недавно
приехавшую учительницу Шуру. Но их любовь спокойна и ровна. Да и Усов не
такой, как Костя Кудеяров. Витя Усов всегда спокоен, собран и подтянут.
Или его природа выковала из твердой породы, или таким его сделала
пограничная служба?.. Его Шурочка проста и довольно наивна, опыта ей явно
не хватает. С замужеством она не торопится, хотя любит Витю не меньше, чем
он ее. Однако она боится, что как только они поженятся, то их непременно
загонят в глухой медвежий угол. А он... он тоже особенно не настаивает на
скорой свадьбе. Ухватился за ее слабое место, посмеивается и подшучивает:
- Снова буду проситься на Памир. Какие там могучие горы и скалы!
Страсть! А здесь что? Нет ни одного горного кряжа, чтобы забраться на
вершину, чтоб аж дух захватило. Даже негде порядочную засаду устроить. А
какой там пейзаж! Семьсот километров от железной дороги. Не поездка, а
путешествие по неизведанной местности. Над головой висит скала тонн в
тысячу, внизу темная бездонная пропасть, а тропинка шириной в две
ладони... Или едешь по мостику через пропастищу, а мостик скрипит и
покачивается. Лучшего способа закалки нервной системы и не придумаешь.
Едешь от лета к зиме. На перевале вьюга с ног валит, а вниз спустился -
снова жаркое лето. Махнем, Шурочка, на Памир, там тигры водятся, шкуру
тебе добуду и у кроватки под ножки постелю.
- Нет, насчет этого погоди, Витенька. Страшновато, - признается Шура.
От его рассказов у нее захватывает дух и, кажется, останавливается сердце.
Усова ничем не проймешь. Напевая что-то себе под нос, он садится
верхом на коня и едет проверять службу пограничных нарядов, а в свободное
время обложит себя книгами и работает. Но достаточно, чтобы его конь в
течение двух дней не завернул к школе, как у ворот заставы появляется
Шурочка и, смущенно теребя кончик вздернутого носика, просит часового
доложить дежурному, что пришла учительница и хочет видеть начальника
заставы "по очень важному делу".
Почему-то особенно часто ее визиты на заставу совпадали с дежурствами
Игната Сороки, шутника и забавника. При появлении Шуры он принимает
официальный, до приторности вежливый вид. Вытянувшись в струнку, смотрит
посетительнице пристально в глаза, лаконично отвечает:
- Начальник заставы лейтенант Усов заняты службой по охране
государственной границы. Посторонним... тревожить запретили.
- Да я же не посторонняя... Разве вы меня не узнаете?
- Никак нет!
- Странно...
Шурочка еще в большем смущении пожимает плечами.
- Так точно, странно... Вы не можете себе представить, какая у меня
скверная на лица память!
- Очень жаль.
- Так точно.
- Как же вы с такой, с позволения сказать, скверной памятью можете
служить в пограничных войсках?
- Никак нет, я вам сказал, что у меня никудышная память на лица, но я
очень хорошо слышу и вижу.
- Вы, может быть, признаете меня по голосу?