"Павел Ильич Федоров. В августовских лесах (про войну)" - читать интересную книгу автора

молодой? - наливая из граненой старинной бутылки, спросила Стася, явно
заинтересованная сообщением мужа.
- А я что, был у него на крестинах и считал его годы? - в свою
очередь спросил Олесь с раздражением в голосе.
- Может быть, он такой же дряхлый, как наш пастух Януш Ожешко, этот
самый родственник пана Сукальского?
- Вот же пристала, жинка! Да что ты его, в женихи, что ли, записать
хочешь? - упорствовал недогадливый Олесь, не представляя себе, что в его
отсутствие Стася пересортировала целые вороха мыслей. После третьей рюмки
вишневки в ее воображении стал вырисовываться соблазнительный план:
пристроить своих дочерей при помощи ксендза Сукальского, который и сам не
прочь иногда скользнуть косым взглядом по корсету пани Седлецкой. Мысли ее
теперь вертелись около вопроса: зачем приходил этот Сукальский и о чем
беседовал с ее мужем? Ведь ксендз при каждой встрече говорит восторженные
вещи о ее дочерях. Она не замедлила отчитать мужа за то, что он не
пригласил такого почтенного гостя в комнаты.
- Может быть, у него были свои намерения... Мне не раз пан Сукальский
намекал о своем брате. И почему, когда в доме есть взрослые дочери, их
мать не должна беспокоиться?
Олесь вспомнил сухоносую физиономию монаха, на минуту вообразил его
женихом Ганны или Галинки, не выдержал и громко расхохотался. Слишком
далеки были его помыслы от планов супруги.
- Из него такой же женишок, как из меня духовный наставник.
- Я с тобой о деле говорю и не желаю слушать твой глупый смех! И что
такого, если я спросила - молодой он или старый?
- Пан Сукальский неизвестных лет и приехал сюда не такими глупостями
заниматься, какими набита твоя пустая голова! - приосаниваясь, решительно
заявил Олесь, с гордостью думая, что если пан Сукальский доверил ему тайну
"большой политики", то он может разговаривать со своей супругой не только
как муж, но и как маленький домашний воевода и никому не позволит считать
свой смех глупым.
- Если бы ты знала, зачем приехал сюда пан Сукальский...
Стася была задета за живое и зажглась любопытством.
- Если ты узнаешь, зачем здесь этот человек, так у тебя застучит
сердце и начнут зудеть пятки, - подливал Олесь масла в огонь.
- Да говори же ты!
- Налей-ка еще стакашку... Ой же и добрая вишневка!
Стася не замедлила исполнить просьбу мужа, но не забыла и себя.
Сжимая рюмку пальцами и глядя на мужа расширенными глазами, Стася
готова была поймать на лету и проглотить каждое сказанное им слово. Но
коварный Олесь, смакуя настойку, не торопился.
- Пан Сукальский - такая голова! Его брату, нашему ксендзу, надо на
крышку органа залезть, чтобы на эту голову плюнуть...
- Ты что, полыни, что ли, наелся, такое мерзавство о нашем ксендзе
говоришь! - возмутилась Стася. - Больше не получишь ни одного
стаканчика...
- Нет, пани Стаська! Ты мне нальешь еще несколько стаканчиков этой
настойки! Вот я тебе расскажу такое, что ты прилипнешь к спинке стула, на
котором сидишь, как та муха к бутылке. Прогони эту поганую муху ко всем
дьяволам или убей ее, а то она мне еще в стакан упадет...