"Павел Ильич Федоров. В августовских лесах (про войну)" - читать интересную книгу автора

- страстно выкрикнула Галинка. - Хоть сейчас зовите десять ксендзов, а за
Владислава выйти замуж меня никто не заставит. Сейчас не панская власть,
чтоб девушек насильно выдавать.
- Значит, ты опять хочешь с русским лейтенантом на канал шляться и
нас позорить!.. Нет, - зашипела Стася, - лучше я тебя вниз головой в землю
вобью, а такого не допущу! Не будь я пани Массальская!
И Стася притопнула ногой, стараясь показать, как она будет
заколачивать свою дочь в землю. В это время позади раздался умилительный,
сладко-таинственный голос Франчишки Игнатьевны:
- Не расстраивайтесь, пани Стася...
Все в комнате замерли.
- А ты чего тут торчишь? - поджав тонкие губы, сдерживая ярость,
спросила Стася и резко отстранила от себя вскочившую Ганну.
- Я пришла, пани Стася, сказать, что до вашего сада зашел какой-то
человек и спрятался в той самой беседке, где пан Олесь с паном Михальским
часто самогонку пьют, - скороговоркой ответила Франчишка Игнатьевна, делая
вид, что до семейных передряг ей нет никакого дела. Она забежала только
предупредить, что в их сад забрался чужой человек. Франчишка Игнатьевна
действительно увидела его в окно, выходящее из спальни в сад.
- Какой такой человек? - настороженно спросил Олесь, не веря ни
одному ее слову.
- Сдается мне, пан Олесь, что это пришел до вас родственник нашего
ксендза пана Сукальского, чи брат, чи двоюродный дядя, ну тот, что толички
из Гродно приехал и несколько раз приходил до пана Михальского. Да и вы,
кажись, там сами бывали и его видели.
- А ты не брешешь? - Находясь в полном замешательстве от
осведомленности Франчишки, Олесь поднялся со стула и хотел было выйти.
- Езус-Мария! За кого вы меня принимаете, пан Олесь? Вот провалиться
мне туточки, на этом самом месте. Дивлюсь, як панна Галочка от болести
надрывается, и не знаю, як ей помочь, а сама глаз не спускаю, чтоб мои
паршивые гусята к вам в сад не забрались и баклажанов не поклевали. А тем
часом замечаю: человек по саду быстренько протрусил и заскочил в беседку.
Ось, ось туды, як раз, где цветочки панны Галиночки завиваются, -
показывая своим маленьким пальчиком, тараторила Франчишка Игнатьевна.
Остановить ее не было никакой возможности. Рассказывая, она быстро
жестикулировала, стреляя глазами то в Галинку, присмиревшую на полу, то в
бледную, задыхающуюся от злости Стасю, то в окна, выходящие в сад и на
улицу.
- Бувайте здоровеньки. Кажется... - Франчишка Игнатьевна приставила
ко лбу ребрышко ладони и уставилась в окно. - Пусть лопнут мои очи,
кажется, комиссарша с заставы со своими малышами и военными начальниками
идет до меня в гости! И кажется, с ними идет тот чернявенький красавец, не
то лейтенант, не то подпоручик, господь бог разберет. Кажется, он самый!
Слышишь, Галочка? Тот, что в вашей лавке часто сигаретки закупает. Надо
скорей бежать...
С этими словами Франчишка Игнатьевна, подобрав выгоревшую на солнце
зеленую юбку, торопливо прошлепала своими беспокойными ногами по крашеному
полу и исчезла за дверью.
Она оставила семью Седлецких в полной растерянности.
Галина при последних словах Франчишки Игнатьевны быстро вскочила и,