"Павел Ильич Федоров. Агафон с Большой Волги " - читать интересную книгу автора

- Это ничего. Благодарю вас! - обрадовавшись, что не нужно заботиться
о жилье, сказал Агафон.
Дом Агафьи Монаховой - четырехкомнатный, недавно покрытый шифером, с
новым просторным прирубком, отдельной кухней, двумя застекленными
верандами. К одной из них и прилегала предложенная Агафону боковушка.
Начал строить эту вместительную домину еще покойный муж Агафьи Нестеровны,
ветеринарный фельдшер Корней Монахов. Дед и отец Корнея были коновалами.
Получив образование в первые годы Советской власти, Корней переехал в
тридцатых годах во вновь созданный племхоз и проработал здесь до сорок
второго года. Достроила дом Агафья Нестеровна самостоятельно, на свои
кровные, как она заявляла, и даже в годы войны что-то пожертвовала на
постройку танка. Этим поступком она часто "утирала нос" своему зятю
Мартьяну, когда тот начинал корить ее за пристрастие к базарной
торговлишке, в чем немаловажную роль играли большой сад, приусадебный
участок и пуховые платки.
Агафон понял, что козий пух, этот драгоценнейший товар, связан и с
неистребимым духом спекуляции, укоренившимся в этих местах столетиями.
- Оставайтесь у нас, - говорил ему Федя. - Помещения на всех хватит.
Тетка моя мечтает даже дачников завести, да они мало сюда ездят. От
станции далеко. А так тут настоящий курорт, горный воздух, речка...
- Вижу. Место что надо, - согласился Агафон.
- Сейчас-то что: голым-голо. Вот посмотришь, как тут все расцветет!
Видел когда-нибудь, как цветет степь, все косогоры тоже сплошь покрываются
цветами, а запах какой!
- Видел, в кино... - улыбнулся Агафон.
Он уже успел обратить внимание, когда разгружали машину, что народ,
собравшийся посмотреть на привезенные для сельмага товары, здесь
по-особому свежий и красивый. Когда Агафон вошел в дом Соколовых, они
только что закончили обедать и выходили из столовой. Здороваясь, мимо него
прошли высокий молодой темноволосый парень с чистым продолговатым лицом,
белоликая женщина, напоминавшая статной фигурой и агатовыми глазами
Зинаиду, и похожая на сдобную булку девица, еще полубарышня, с пышными и,
наверное, мягкими, как лен, волосами. Неловко посторонившись, давая им
пройти, Агафон остановился за дверью и услышал доносившийся из горницы
громкий разговор двух мужчин. Прислушиваясь, невольно ловил каждое слово:
- Ты, Мартьян, гордец неуживчивый. Самое главное, нет у вас детей.
Были бы ребятишки, и теща твоя переродилась бы. Внуки - это великое дело.
Потому ты, как пришлый человек, не чувствуешь своего корня. А раз корней
нет, то растение не приживается...
- Да ты, Миша, оказывается, философ, - раздался мягкий звучный голос
мужчины.
- Не смейся. Все знают, что ты вагон книг перечитал,
изобретательством занимаешься, наукой... Оттого и жена жалуется, что ты
ночами не спишь с нею, а книжки читаешь. Ты не хозяин в доме, а постоялец
какой-то! Нельзя же так!
"Ого!" - подумал Агафон.
В это время против него остановилась пухленькая девица, посматривая
на гостя круглыми серыми глазками, спросила:
- Вы из Москвы, да?
- Да, - пристально рассматривая эту коротышку, ответил Агафон, не