"Павел Ильич Федоров. Агафон с Большой Волги " - читать интересную книгу автора

машину, кое-как выводил, но в темноте опять сажал еще глубже и прочнее...
Снова брал лопату, откапывал колеса, возился с домкратом по пояс в
грязище, исхлестанный дождем до последней нитки. Такая поездка запомнилась
на всю жизнь. Домой дотянул только под утро.
Вечером Гошка опять танцевал с Зиной, уже смелее и крепче обхватив ее
податливое тело. Потом провожал ее в темноте до самого дома, говорил о
пустяках, всю дорогу ласково покачивал в своей тяжелой руке мягкую и
теплую ладошку, с трепетом вспоминал рыбалку, колючих ершей и лески,
которые они вместе распутывали и смешно стукались лбами.
В другие дни, к величайшему огорчению Клавдии Кузьминичны, они
дотемна катались на моторке...
Выздоровевший Виктор упрекал его:
- Ты, Гоша, и про браконьеров забыл... А ведь шалят, разбойнички, на
Волге-матушке...
- Да разве на нашей шаланде догонишь? - сокрушался Агафон. - Вот если
бы гондолу Петра Ивановича...
Петр Иванович был писатель. На своей легкой, из дюраля, лодке он
проводил здесь отдых. Уезжая, он оставлял свою гондолу у Андрияна
Агафоновича. Гошка заикнулся было отцу, что можно использовать
писательскую лодку, но тот и слушать не стал. Пришлось написать в Москву.
Разрешение было получено две недели спустя. За это время браконьеры совсем
обнаглели, они ставили сети среди белого дня, работали у всех на виду и
безнаказанно уходили. На этот раз Агафон подготовился основательно. Он
решил изловить браконьеров без всякой посторонней помощи, да и Виктор как
начальник штаба дружины уехал на пленум райкома. Откладывать операцию было
нельзя. Он знал, что Селищи и Кашино готовились к престольному празднику.
В такие дни браконьеры вовсю "калымили" незаконно выловленной рыбой. Все
места, где они могли промышлять, Агафону были хорошо известны.
В то утро он проснулся очень рано. С пучком аккуратно смотанной
пеньковой веревки, с металлической кошкой в руках он пришел на пристань.
Едва начинало светать. В тумане сонно ворочалась река - парная, добродушно
ленивая в утреннем безветрии. Агафон выгреб на глубокое место, запустил
мотор и пошел по направлению к Акуловскому заливу. На хорошей скорости
быстро миновал Перетрясово, острова, Татарские могилы, мыс Бороды и,
только когда стал огибать Дымовку, снизил скорость до самых малых
оборотов, чтобы не спугнуть браконьеров. Однако застать разбойничков
врасплох Агафону не удалось. Ритмичный и певучий звук нового мотора они
услышали издалека, торопливо выбрали сети и начали уходить. Как и в
прошлый раз, в лодке их было двое, на слани кучей свалена тяжелая,
наполненная рыбой сеть. Имея почти двойное в ходе преимущество, Агафон
быстро настиг браконьерскую байду, подал кормовым веслом сигнал выключить
мотор, круто развернулся впереди их форштевня, убрал скорость и стал
медленно приближаться, сознательно демонстрируя маневренность своей лодки
и алую на рукаве повязку дружинника.
Браконьеры поняли, что на этот раз им не ускользнуть, сделали вид,
что покоряются, тоже сбавили скорость и заглушили мотор. Агафон хорошо
знал, что всех браконьеров роднит одна особенность; они коварны,
беспощадны, но в такой же степени и трусливы, когда на них нападают
энергично и решительно.
Переключив свой двигатель на холостой ход, Агафон крестообразной