"Павел Ильич Федоров. Агафон с Большой Волги " - читать интересную книгу авторапротянула руку и ласково потрепала его волосы. Быстро отдернув руку,
прибавила: - А выпил-то сегодня зачем? Мартьян опустил плечи и съежился. Не ответив на ее вопрос, проговорил с грустью: - Золотые головы бывают только у идолов, а я человек, Глаша. - В том-то и загвоздочка, Мартьян, - понимающе сказала она и задумалась. Ей было тоже грустно и жаль его. - В чем загвоздочка? - осторожно спросил он. - В нашей жизни, Мартьян. От каждой царапинки душа болит. Задумчиво помолчав, спросила: - Ты все сказал? - Все, что есть, тут, - Мартьян постучал себя по груди. - Все, что накопилось, сразу не выскажешь... - Значит, уедешь? - словно не слушая его, проговорила она. Мартьян ждал затаенно. Вдруг она скажет желанные слова, единственные: "Я тоже с тобой!" Но она не произнесла этих слов, вместо них добавила: - Раз уж решил, то на счастливую дорожку много слов говорить не надо. - Счастливые дорожки бывают только в сказках. А я напрямки иду, через бурелом. Не только душу поцарапал, но и сердце. - Мне жаль тебя, Мартьян. - Глаша участливо, с нежностью посмотрела на него, но он этого не заметил, а только почувствовал одну, унижающую его самолюбие жалость. В таком возбужденном состоянии он не понимал ни ее, ни себя. Ответил со скрытой обидой: - И на том спасибо. А я жалею об одном, что не меня тогда в Пеште стукнула пуля, а Колю... Но ему уже трудно было сдержаться. - Лежал бы сейчас, ни тоски тебе, ни заботушки. И жалеть некому... - Замолчи, ради бога! - Нет уж, выговорюсь напоследок. Как сейчас, помню веселое застолье. Вы молодые, муж и жена, счастливые. Каюсь, позавидовал ему тогда, а теперь его смерти завидую. Вот оно как получается. Он понял все, да и ты тоже. Решили и меня тогда счастливым сделать, Варю сосватали. А мы как чуяли, что в бой пойдем. Отпуск короткий, быстро сладились. Все произошло, как по боевому расчету... Я рассказал ей про свою погибшую семью, про детский дом. Она пожалела меня, уступила. А выходит, рано пожалела. Жизнь за жалость расплаты требует. А платить-то нечем... Так что жалеть меня не надо. Мартьян достал папиросы и закурил. Огонек спички осветил его бледное, взволнованное лицо. Глаша низко опустила голову и молчала. Не спеша вынула из сумочки забелевший в руке платочек, вытерла им горячий лоб, спросила тихо: - Скажи, что ты от меня хочешь? - Думаю, что не стоит говорить. - А ты скажи! - Хочешь знать правду? - Смотря какую. Говори, говори! - комкая в руках платочек, Глаша потупилась. - Скажу одно: нельзя же все время, годами, только жалеть друг друга и по головке гладить. А мы только и делаем, что сочувствуем самим себе. Ты |
|
|