"Павел Ильич Федоров. Последний бой" - читать интересную книгу автора

краснели накиданные подушки, торчали грабли, лопаты, кадушки, блестели
ослепительно зеркала, самовары, а между подушками, между ворохами одежи,
полостей, тряпья виднелись детские головенки, уши кошек, кудахтали в
плетеных корзинах куры, на привязи шли сзади коровы, и, высунув языки и
торопливо дыша, тащились, держась в тени повозок, лохматые, в репьях
собаки". До чего же знакомая картина! Я даже подскочил на постели. Все это
мы видели в прошлом, 1941 году, когда советские люди с детишками и таким же
точно домашним скарбом уходили от фашистов в глубь страны, посматривая на
нас, конников, укоряющими глазами. Однако почему так долго не возвращается
Бабкин? Была у меня привычка, выработанная еще в особом кавалерийском
пограничном полку: если в чем сомневаешься, еще раз проверь. Отбросив бурку,
встал с постели, взял автомат и разбудил крепко спавшего Калибека. Он взял
свой карабин, и мы поднялись по крутым, скользким ступенькам бункера. После
душного подземелья в лицо хлынул снежный вихрь, гоня струйки поземки.
Посреди пустынной улицы маячила долговязая фигура гвардии лейтенанта
Бабкина. Он странно пятился к входу в блиндаж, хватая рукой пистолетную
кобуру, нелепо кричал:
- Вот они, фрицы, вот!
Я взглянул и замер на месте. В сотне метров от меня, по левой стороне
улицы, вяло и разболтанно двигалась цепь гитлеровских солдат. Другая группа
шла с противоположной стороны. Видно было, как, нахлобучив пилотки по самые
уши, они отворачивали лица от ветра. У ног их вихлясто мотались полы
темно-зеленых шинелей... Мгновенно вскинув автомат, я дал длинную очередь
сначала по одной группе, идущей гуськом слева от меня, а затем хлестнул
свинцом по другой. Так же, стоя во весь рост, Калибек бил из карабина.
Фигурки в темно-зеленых шинелях исчезли; словно растаяли... На снегу
осталось несколько серых фигур. Приказав гвардии лейтенанту Бабкину поднять
отдыхающих в блиндаже командиров, я кинулся к фундаменту сгоревшего дома.
Рядом со мной очутился Семен. Неторопливо, по-сибирски выбирая цель, стрелял
одиночными из автомата, после каждого выстрела что-то кричал станковому
пулеметчику, в задачу которого входило прикрытие командного пункта.
Продолжая отстреливаться, мы поползли к нему с Калибеком.
- Ты чего спишь? - крикнул я пулеметчику.
- Заело!..
Я укрылся за щиток и поправил перекошенный в ленте патрон. Когда ведешь
огонь из станкового пулемета, то чувствуешь себя куда спокойней...
В это время из блиндажа успели выскочить проснувшиеся командиры и тут
же вступили в бой. Группа разведки противника, более двух десятков солдат,
была уничтожена.
Мы снова в блиндаже. Сижу и читаю донесения моих трудяг-разведчиков.
Они сообщили, что у ближайшего полустанка появились три танка противника и
пять машин пехоты. Пытаются отремонтировать поврежденный нами бронепоезд. А
с востока к станции Осуга подошел другой бронепоезд. Из Сычевки на станцию
Скобелеве прибыли эшелоны с войсками и техникой. Танки своим ходом съезжают
с платформ и сосредоточиваются вдоль шоссе Сычевка - Ржев. Едва я успел
написать и отослать донесение в штаб дивизии, как блиндаж сотрясли несколько
взрывов. Позже выяснилось, что это наши штурмовики бомбили догоравшие вагоны
ремонтного поезда.
Наконец танкистам подвезли горючее, и вскоре танки ушли в открытый
проход навстречу нашим наступающим войскам.