"Дмитрий Федотов. Шаг навстречу" - читать интересную книгу автора

Почти как дома...
А дома на кухонном столе уже, наверное, что-то аппетитно дымится, и
обалденно скворчит сковородка, и Алька - в кресле, в позе "лотоса" под
вишневым клетчатым пледом - один нос торчит! - и с любимым Ефремовым на
коленях...
Трамвай свернул к кольцу. Я зажмурился: вот сейчас - разворот, потом -
шесть остановок, стометровка по лужам и...
- Площадь Южная! Поезд дальше не идет! Просьба освободить вагоны!
прохрипел динамик.
Вокруг сразу стало сыро и неуютно.
Я глянул на часы - без десяти два - да-а! Как там у Высоцкого:
"...троллейбусы не ходют, метро закрыто, в такси не содют..." Нечто мрачное
и очень отрицательное медленно, но верно поднималось изнутри вместе с
осознанием неизбежного ночного моциона с водными процедурами - развеялся
называется!
Я стоял под наполовину облысевшим кленом, набираясь мужества на этот
героический переход, но дождь вдруг ослабел, затрусил, и через минуту только
редкие капли с пестрых листьев напоминали о нем.
Приободрившись, я зашлепал по тротуару. Решил: пойду по проспекту хоть
и дальше, но может частника запоздалого перехвачу.
Когда идешь один, да еще ночью, а путь неблизкий, поневоле начинаешь
мечтать или философствовать. Например: от чего происходят семейные сцены и
скандалы?.. От плохого настроения! Возьмем хотя бы нас с Алькой. Друзья
считают прекрасной парой: спокойные, уравновешенные, веселые, умные. Она
симпатичная, зато он - в очках и при бороде! Кошка у них сальто крутит,
Цапкой зовут. Она блинчики готовит - обалдеть! - а он ей розы дарит - алые,
любимые. На машину не копят - наукой занимаются, точнее, он двигает, а она
его вдохновляет, и... Стоп! Вот в науке-то все и дело! Ну, разве ж я
виноват, что эти ушастые дохнут через одного? Ведь электроды в центры
удовольствия вживляем, а они?!..
Оправдательной реплики придумать не удалось, потому что я основательно
черпнул правым ботинком из глубокой лужи, притаившейся в тени древнего
тополя. Вода была осенняя, холодная. Чтобы не испортить начавшего было
подниматься настроения, я постарался как можно оперативнее избавиться от
хлюпающего холода и даже выжал носок, прислонившись к какой-то витрине. И
только натянув снова, сразу ставший чужим, стылый ботинок, я сообразил, что
за стеклом бьется не дежурная облезло-желтая лампочка типовой сигнализации,
а мерцает в сложной ритме пестроцветная палитра, подсвечивая воздушные
лодочки с образцами товаров. Это означало одно - заведение, несмотря на
поздний час, работало!
Заинтересовавшись, я вгляделся в эту "икэбану" и удивился еще больше!
Прямо передо мной в вальяжной хрустальной вазе раскинулся огромный букет
каких-то кудряво-павлиньих цветов, слева, чуть выше, с призрачно парящей
"триремы" свисала янтарно-опаловая гроздь бананов, а над ней хитровато
блестели алюминиевыми глазами не то хлопушки, не то конфеты-мутанты. Я
отступил на шаг и посмотрел направо. Там на берестяной пирамидке игриво и
зазывно искрилась сахарно-гвоздичная, медвяно-имбирная "мечта" всех женщин
мира, времен и народов.
Что же это: кооперативный магазин? кафе?.. Я поискал глазами никакой
вывески. Заинтригованный окончательно, я прошел вдоль витрины и толкнул