"Надежда Федотова. Куда они уходят" - читать интересную книгу автора

- Что?
- Не наш он, вот что, - с сомнением покачала головой колдунья,
внимательно вглядываясь в изображение. - Совсем не наш!

Молодой врач-микробиолог Аркадий Ильин грелся на солнышке в шезлонге.
Ох и хорошо же! Индия, что ни говори, настоящий земной рай... Цены смешные,
люди все до одного улыбчивые, погода восхитительно жаркая, не жизнь -
сказка! И это, заметьте, в апреле, когда, к примеру, в родном Владивостоке
холод собачий и ветер с моря такой, что сигарету изо рта выворачивает вместе
с зубами...
Он блаженно вздохнул и, перевернувшись на живот, потянулся за стоящим
на низком столике в тени балконного навеса коктейлем. Глотнул через
соломинку приятно холодную с кислинкой жидкость, слопал красную вишенку,
лежащую на дне стакана между двумя кубиками льда, и даже мурлыкнул от
удовольствия:
- Это... просто праздник какой-то!
В свои двадцать два года Аркадий Ильин был личностью известной. И даже
почти всемирно. Нет, на улицах его не узнавали и поклонницы на шею с визгом
и цветами не бросались (а жаль...), но среди своего брата медика он сиял аки
звезда. И не без причины.
Год назад, вслед за эпидемией птичьего гриппа, на человечество
обрушилась новая напасть - некий exitus incognitos, как его второпях
окрестили светлые умы вирусологии. И, в отличие от того же птичьего гриппа,
валил этот экзитус исключительно хомо сапиенсов. Да так усердно, что в
первые же недели своего шествия по планете угробил не одну сотню людей...
Сначала забили тревогу власти Каира, где был зафиксирован первый случай
заболевания. Неизвестный вирус за несколько суток полностью уничтожил
научную археологическую экспедицию "Сахара", проводившую исследования в
районе одного из мертвых городов одноименной пустыни. Чего уж они там
накопали - бог его знает, но главу экспедиции, профессора Бонзу, археолога с
мировым именем, нежданно-негаданно и без всяких причин свалил с ног
сильнейший грипп. Причем свалил не в песках, а в каирской гостинице, куда
экспедиция приехала отдохнуть на выходные. Где Бонза умудрился простудиться
в такую жару, так никто и не понял, но его коллеги, не придав этому факту
значения, поручили светило науки заботам опытных врачей и со спокойной
совестью вернулись к работе.
Тем временем профессорский грипп начал принимать странные формы: за
десять часов температура тела ученого несколько раз падала до тридцати
четырех градусов и поднималась обратно до сорока, потом начались
галлюцинации, потом - потеря чувствительности... В это трудно поверить, но
симптомы болезни менялись каждые сутки! Началось все с гриппа, затем врачи с
изумлением обнаружили, что имеют дело с холерой, потом - с воспалением
легких, потом - с ветряной оспой, а в результате на четвертый день
несчастный Бонза умер от... коклюша! Черт знает что такое! Послали за
остальными членами экспедиции. Надо ли говорить, что ни одного живого
человека в лагере не обнаружили. И у всех - ну вот у всех! - посмертные
диагнозы совпадали в лучшем случае в соотношении шесть к одному.
Единственно, что повторялось неизменно, - летальный исход...
Но ведь вирус-то определенно был один и тот же!
Почуяв грандиозный международный скандал, власти столицы Египта