"Надежда Федотова. Куда они уходят" - читать интересную книгу автора

- ...и, главное, такие странные симптомы, мать их! Они ж меняются
постоянно! Как же можно вылечить, если не знаешь, от чего и лечить-то?
- Хоть ясновидящих привлекай...
- Ну и потом...
"Интересненько..." - снова сказал себе студент, навострив уши и с
усилием садясь.
- ...что обидно-то - умирают же ну от совершенно детских болезней! Нет
чтоб что-то новое! Так ведь то от паротита, то от ангины, то от ерунды какой
вроде коклюша...
"Так-так-так!" Уже почти протрезвевший от жгучего интереса Аркаша
выполз из своей "обители скорби" и, почти не качаясь, примостился на
табурете рядом с доцентами, стараясь не упустить ни слова. На изумленный
взгляд официантки Любы, которой до сих пор такие метаморфозы видеть еще не
приходилось, отреагировал:
- Соку!
- Вам какого? - пролепетала она, все еще под впечатлением от Аркашиного
подвига.
- Морковного, - быстро сказал тот, лишь бы что-нибудь сказать, и, пока
девушка выполняла заказ, придвинулся поближе к доцентам. И весь превратился
в слух...
Стакан с морковным соком так и остался стоять на стойке. Доценты,
обсудив наболевшее и допив свой коньяк, удалились. А Аркадий, еще с полчаса
посидев неподвижно со стеклянными глазами, вдруг моргнул, громко, ни к кому
не обращаясь, сказал: "Ага!" - и ретировался из "Кузьмича", не заплатив.
Официантка Люба вылила сок в раковину и положила в кассу двадцать рублей из
своего кошелька. Потому что Аркаша ей нравился и обычно всегда оставлял
чаевые. Один раз простить можно... А такому симпатичному парню - даже два!
Неделю студента Ильина никто не видел. В общежитии он не появлялся, в
университете - тоже. "У Кузьмича" - и подавно. Приближалась защита диплома.
Звонарев, который Аркадия и без того, прямо скажем, не сильно любил,
заявил во всеуслышание, что "всегда знал - ничего путного из него не
выйдет!", и добавил, что никакая самая интересная тема Ильина уже не
спасет... И не спасла бы - Звонарев был редкостной сволочью. Но...
непосредственно в день защиты заведующий кафедрой на работу не явился. И уже
через несколько часов университет облетела страшная новость -
госпитализирован! Диагноз - экзитус инкогнитус...
Вся кафедра, запершись и распустив студентов, тупо села пить горькую -
каждому из преподавателей было известно, что проклятая зараза передается
всеми возможными путями. Хоть половым, хоть воздушно-капельным, хоть обычным
прикосновением...
Непонятно откуда возникший на пороге Аркадий Ильин, про которого все
давно забыли, застал доцентов и профессоров аккурат за коллективным
написанием завещания.
- Здравствуйте! - сказал он.
Вид у студента Ильина был замученный, глаза красные, как у кролика, но,
несмотря на это, сияющие странным блеском.
- А, Ильин? - поднял кто-то голову. - Звонарева нет, извините...
Владимир Николаевич, "перебьетесь" пишется с мягким знаком или с твердым?
- А где он? - не успокаивался Аркадий. Уходить он и не подумал.
- В клинике, - ответила из-за своего монитора заплаканная Ирочка