"Алексей Федорович Федоров. Подпольный обком действует (Книга 2) " - читать интересную книгу автора

захотел. Решил мстить и биться только на своей родной земле.
- То есть как это не захотел? Выходит, что ты из армии дезертировал,
так, что ли?
- Я по своему характеру в партизанах больше пользы принесу. Армейская
дисциплина подавляет меня, як личность.
- Нет, ты отвечай на вопрос. Из Красной Армии дезертировал?
Защитник "свободы личности" слегка приуныл. Подумал немного,
огляделся по сторонам, видит, - поддержки в штабе ни у кого не получит.
- Я, - отвечает, - не дезертировал, а только переменил род войск.
- Приказ об этом получил?
- Мне совесть приказала.
- А в каком звании эта самая твоя совесть, если она даже приказы
Главного Командования отменяет? Сдать оружие и на гауптвахту!
К счастью этого любителя "волчьей свободы", надо сказать, что со
временем он совершенно изменился и хорошо воевал.
Обком требовал от каждого коммуниста, чтобы он воспитывал в
партизанах любовь и уважение к Красной Армии. Каждый из нас был бы рад
стать бойцом или офицером Красной Армии. Мы должны понимать, что
партизанское движение есть следствие временных неудач Красной Армии,
следствие временного превосходства вражеских войск, следствие того, что мы
вынуждены воевать на своей территории. И когда Красная Армия при нашей
помощи выбьет отсюда врага, мы будем радоваться и гордиться, что сможем
вступить в ее ряды.
Товарищ, о котором я только что упомянул, пришел в партизаны из
армии. Он знал, что такое воинская дисциплина. Мы ему только напомнили,
что распускаться не следует. Большинство же партизан, особенно в тот
первый период, состояло из людей гражданских, глубоко штатских. Им трудно
было отрешиться от привычки критиковать и обсуждать. Трудно было
переменить довоенные представления о самих себе.
Выяснилось как-то, что некоторые из наших бойцов всякими правдами и
неправдами увиливают от несения караульной службы и от хозяйственных
нарядов. Доложили об одном весьма почтенном человеке, что он ни разу не
стоял на посту.
- Да, факт - признался товарищ. - Но ведь просятся: давай, Сергей
Николаевич, мы за тебя постоим. Ты человек в летах, тебе трудно...
- Благородные какие люди!
- Да оно, это верно, благородные, только дорого, черти, дерут за
благородство.
- Сколько же? Какая нынче такса?
- А это смотря за что. Вот, скажем, отдежурить у продсклада - жменя
махорки или два ломтя хлеба. Чистить картошку на кухне - за это немного
меньше берут.
- Неужели хлеба людям не хватает? А ты-то откуда лишний берешь?
- Да, видите ли, мне персонально хватает. Курить я только здесь, в
партизанах, начал. Курю немного. И ем тоже помалу...
- Понятно, раз мало работаешь, значит мало и ешь.
- И это отчасти верно. Только в хлебе-то нуждаются главным образом
новички, которые из окруженцев или беглых пленных. Они наголодались, пока
бродили по лесу... Ну, просто, жалко людей. Честное слово, сами просятся.
Когда его выругали и наказали, обиделся товарищ.