"Алексей Федорович Федоров. Подпольный обком действует (Книга 2) " - читать интересную книгу автораваши, или нам везти? У нас коней нимци почти всех забрали...
- Хлеб надо раздать населению. - Так то ясно. Я не про той хлиб говорю, что на трудодни. А про той, что государству, Червоной Армии полагается. Мы вчера на правлении решили, как быть. Урожай собрали дуже богатый, хлиба каждому и на трудодни много следует. Нимцю продавать?.. То несекрет - есть таки подлюги, кому хочешь продадут, лишь бы гроши. Так нимець, вин куплять не станет. Вин свое дело знает - тычет автомат до грудей: "дай", свои-то: заработанный и то отнимут. Куда уж государственный раздавать... Вот мы и постановили: кто есть теперь наша власть, наша держава, наша Червона Армия? Ясно - партизаны. Значит, и хлиб, что держави следует, - партизанский хлиб. - А не жалко? - Да нет, той хлиб нам тилько мешает: нимцив привлекает. Им як донесуть, что излишки народ прячет, враз и прикатят. Это, конечно, было верно. Ход мыслей логичен, логика - глубоко советская. И все же было ясно, что правление артели подготовило к нашему приезду подарок. Очень ценный подарок. Рано или поздно наши продовольственные запасы истощатся, в некоторых отрядах уже истощились. Вырастал серьезный и щекотливый вопрос: где брать? Конечно, главным источником должны стать немецкие склады и обозы. Но временами нужда заставит прибегать и к помощи населения. Крестьянству, да и нам самим, важно придать этой помощи законный характер. Особенно же приятен подарок савенковцев тем, что раскрывает новые душевные качества советского крестьянина, социалистические качества. - Мы не откажемся, - сказал Яременко, - спасибо. А как передать нам его следует так, чтобы при угрозе налета немцев можно было немедленно его уничтожить. Собрание длилось больше двух часов. Задавали множество самых разнообразных вопросов, всех не передашь. И лишь один человек повел в волчью сторону: худощавый, плохо одетый дядька лет пятидесяти, с острым, внимательным, но не прямым взглядом. Он спросил, как бы очень доброжелательно, по-семейному: - А позвольте до вас обратиться, чи вы украинец будете? - К чему это? - насторожился я. - Да так... Призвище* ваше - Федоров, а с лица вроде наш... _______________ * Фамилия. - Русский, - сказал я (хотя на самом деле считаю себя украинцем). - Это разве дело меняет? Как это понимать: наш - не наш? - Та ничего, - уклончиво ответил он и прикрыл рот, симулируя зевок. - Нет уж, продолжай, пожалуй. Начал, так веди свою линию. И тот мрачный крестьянин, что спрашивал об Америке, видимо, сверстник этому, повернулся и очень зло Крикнул: - Давай, давай, выкладывай, выворачивайся! Чего хоронишься? Дядька не смутился. Щурясь то на меня, то на своего сверстника, то повернувшись ко всему собранию, он медленно начал: - Можу и сказать. Я так гляжу. Украина вся пид нимцем? Вся. А что теперь нам тут про партию думать? Оставили Украину, так и тикайте з ней. А |
|
|