"Алексей Федорович Федоров. Подпольный обком действует (Книга 2) " - читать интересную книгу автора

склад боеприпасов, склад горючего, квартира майора Швальбе и квартира
лейтенанта Ференца.
Больше других помог нам Вася Коробко - четырнадцатилетний ученик
Погорельской школы. Худенький, темноволосый крестьянский хлопчик. Он давно
уже просился в отряд. Приходил несколько раз к Балабаю, уговаривал:
- Возьмите, Александр Петрович. Я любые испытания выдержу. Я ведь
маленький, где угодно пролезу и не буду бояться никогда!
Но Балабай все же не решился взять его в отряд. Тогда Вася стал
просить, чтобы дали ему хоть какое-нибудь задание. Ему посоветовали
устроиться, в немецкой комендатуре. Она разместилась в здании бывшего
сельсовета.
- Немцам сапоги чистить? - хмуро спросил Вася.
- Ты же сам сказал, что готов на любые испытания...
И он действительно подметал полы, чистил немцам сапоги, сумел
расположить их к себе настолько, что его ни в чем не заподозрили, даже
когда на двери самой комендатуры появилась листовка нашей лесной
типографии.
Переполох тогда в Погорельцах поднялся ужасный. Немцы сорвали полы в
пяти хатах. Они почему-то решили, что если типография "подпольная", то и
действительно должна располагаться под полом.
Вася передал нам через Балабая подробнейший, нарисованный им самим,
план Погорельцев. На этом плане хата, в которой жил комендант, была
изображена в разрезе.
- Вот это кровать, - объяснил он. - На кровати лежит, головой к окну,
сам комендант. Чтобы вы не перепутали, я нарисовал на его лбу свастику.
В ночь на 30 ноября к нам пришла пионерка Галя Горбач и, страшно
волнуясь, рассказала:
- В нашей хате самый тайный нимець стоит. Офицер и денщик его,
красивый, как офицер. Эти двое, когда другие спят, все шепчутся. У них
особый чемайдан есть, они его от всех прячут. То закидают тряпками, то в
подпол спустят. Вчера на конюшню тихо пошли, в навоз закопали.
- Что же ты думаешь в том чемодане?
- А я не знаю. И мамка не знает. Они шепчутся, а мы у окна стоим,
слушаем. Только они по-нимецьки, непонятно.
Мы, конечно, поблагодарили Галю. И маме просили передать партизанское
спасибо. Хотели послать с ней провожатого. Отказалась. Было ей не больше
четырнадцати лет. Перед уходом попросила, и глазки ее разгорелись при этой
просьбе:
- Дайте мени, колы не жалко, одну гранату. Одну-единетвенную. У Поли
Городаш целых три есть, только она жадная. Мы с ней закадычные подружки,
но ни за что не дает.
- А зачем тебе граната?
Она хитро улыбнулась:
- Люди балакают - у вас тех гранат сорок ящиков, а может, еще и
больше. У вас они так лежат, а я кину...
Капранов восторженно расхохотался. Утирая слезы, он повторял:
- От це дивчина, от то партизанка!
Я подозвал его, шепнул, чтобы он дал девочке немного конфет. Он сразу
стал серьезным.
- Немаеть, Олексий Федорович!