"Алексей Федорович Федоров. Подпольный обком действует (Книга 2) " - читать интересную книгу автора

эвакуироваться, но теперь поздно рассуждать. Воюй!
Подходит Бессараб. Он, видимо, слышал конец разговора.
- У нас, ватого, старик один сразу двое очков носил, - говорит он.
Бычков надевает на одни немецкие очки другие. Теперь он похож
действительно на рака. Даже я не могу сдержать смех. Но Бычков больше не
обижается. Он смеется со всеми и радостно говорит:
- Вижу! Отлично вижу! Снайпером буду, честное комсомольское!
Бессараб берет меня под руку и отводит в сторону.
- Хорошее, ватого-етаго, настроение у людей!
- А почему, как ты считаешь?
Задумывается, шевелит пальцами усы.
- Я так считаю, Алексей Федорович, объяснить это явление следует тем
обстоятельством, что мы объединились и совместными усилиями ударили по
врагу...
- Значит, правильно объединились?
Но Бессараб еще не закончил своей первой фразы. Он человек крайне
самолюбивый. На данном этапе он считает нужным признать свою ошибку. Но
хочет преподнести это признание, как подарок:
- Труд человека поднимает. Теперь мы потрудились. Поэтому, я считаю,
и настроение у бойцов на уровне.
- Значит, правильно объединились?
- Момент выбрали правильный. В этот момент надо было, ватого,
выступить с общими силами. Ясно?
На этом разговор с Бессарабом прекращается. Он и теперь в душе упрямо
держится прежних своих взглядов. Но факты настолько очевидны, успех так
разителен, что Бессараб временно отступает.
Сразу после Погорельской операции главным достижением мы считали
общий подъем духа. Партизаны стали себя уважать, поверили в свою силу.
Теперь то и дело слышны были разговоры о необходимости еще более дерзких,
более крупных налетов. Но успех был гораздо шире, серьезнее, чем мы
предполагали.
Мы оценивали его со своих, лесных, партизанских позиций.
Прошел день, и стали к нам докатываться волны той бури, которую мы,
сами того не подозревая, подняли вокруг.
В погорельском бою, как я уже говорил, принимало участие двести сорок
два партизана. Кроме того, несколько жителей села помогало нам разведать
вражеские силы, часть проводников, из тех, что показывали дорогу нашим
ротам, тоже были жителями Погорельцев. После боя почти все они
присоединились к партизанам и последовали за нами в лес. Но не только
проводники и разведчики вошли в это новое погорельское пополнение.
В бою у нас было много помощников. Мы не знали их, не рассчитывали на
них. Большинство так и осталось для нас неизвестными. Некоторые до конца
войны держали эту свою помощь в секрете даже от друзей и близких.
Потом-то мы уж твердо знали: если ведем бой в населенном пункте, -
десятки безымянных помощников воюют вместе с нами. Бой увлекает, зажигает
часто и робкие души. Когда немец бежит, вдогонку ему летят не только
партизанские пули. Старухи швыряют в него из окон горшки, мальчишки из-за
деревьев и с чердаков стреляют в него из рогаток. Инвалиды кидают под ноги
костыли. Давно накопленная ненависть находит выход.
В погорельском бою мы впервые узнали об этих помощниках. Некоторые из