"Алексей Федорович Федоров. Подпольный обком действует (Книга 2) " - читать интересную книгу автора

- Ведите до командира.
Повели его в особый отдел. Такой к тому времени создали специально
для борьбы со шпионажем. Во главе этого отдела стоял Новиков. Пока Новиков
задавал ему общие вопросы: откуда пришел, сколько лет, кто родители, -
Тимофей отвечал довольно бойко.
- Теперь, - сказал в заключение Новиков, - выкладывай, зачем
пожаловал.
Тут Тимофей опять расплакался.
- Мамку тебе, что ли, позвать?
- Визьмить мене до себе. В партизаны. Не можу я бильше у нимцив.
- У тебя, брат Тимоха, на душе не все что-то ладно. Говори-ка правду.
В полицию поступил?
Проницательность Новикова поразила Тимофея.
Он с минуту молчал. Потом буркнул:
- Виновен я. Бийте. Я бил и меня бийте.
- Тебя начальник к нам послал?
- Ни, сам.
Он клялся и божился, что в полицаи был завербован силой. И никому
вреда не делал, только строем шагал и винтовку чистил.
- А вчера вызвал мене начальник и в сарай послал. Там пять чи шесть
нимцив стоят. И Василь Коцура к лавке ремнями пристегнут. Хороший такий
хлопець - Василь, дружок мий... Вин кузнецом у нас. Гляжу, морда у него
сильно побита, кровь с носа капае. Так жалко мени его стало...
- Выходит, значит, ты, парень, сильно жалостливый?
- Я драку, товарищ начальник, зовсим не терплю. Ребята у нас в селе
подерутся - я завсегда разнимаю. И бабы меня просили: "Иди, Тимоха, там
пьяные схватились, - разведи".
- Так зачем же немцы тебя позвали?
- Тилько я в той сарай вошел, старшой нимец приказывает старосте:
"Зови народ". Поки народ збирался, он всем другим нимцям показывает на
меня, лопочет по-своему. Потим велел телогрейку скинуть и рукав у меня
закатил. Потим дае мени в руку, на которой рукав закатан, плетку: "Бий!"
- И ты, сучья душа, бил своего друга!
- Да, слухайте, дядю, - голос Тимофея опять задрожал. - Я говорю тому
нимцю: "Це мий дружок, не можу его бити..." Так той нимец пистолет до
морды сует.
- И ты бил?
- Ну, а як же? Вин пистолет до морды и ногами топочет. И так лается,
аж мне темно стало. Бью, а сам плачу, сильно жалко мени Василя.
- За что же ты его бил, за какое преступление?
- Не знаю. Староста объявлял, так я дуже хвилювався, не понял.
Новиков привел его ко мне.
- Решайте, Алексей Федорович, что с этим субъектом делать.
Позднее в партизанские отряды пришло немало раскаявшихся полицаев.
Этот явился первым. Волнение, слезы - все в нем было хоть и наивно, и
глуповато, но искренно. Он повторил мне всю историю сначала.
- Что же, - спрашиваю, - друга своего битого ты, значит, там бросил?
- Ни, дядю. Я его с собой взял.
- Так где же он?
- В лисе. Вин дуже утомился. "Положь, - говорит, - меня, Тимоха. Я