"Алексей Федорович Федоров. Последняя зима " - читать интересную книгу автора

жителей, главным образом стариков, женщин и детей. Они целиком на нашем
попечении. Мы охраняем их, снабжаем продовольствием.
Ранним утром 20 октября 1943 года, выйдя из своей хаты, я осмотрелся
вокруг. Еще не рассвело, но можно разглядеть, что стволы ближних сосен и
опавшая листва под ногами покрыты инеем... Да, скоро зима! И неужели
придется покинуть наш Лесоград? Словно отвечая мне, где-то в стороне
Любешова грохнули один за другим два отдаленных разрыва. "Батальонные
минометы!" - автоматически отметило сознание.
В полутьме показался силуэт Дружинина. Мы обменялись с комиссаром
рукопожатием. Помолчав, он сказал:
- Постреливают! Ни свет ни заря начали... Что день грядущий нам
готовит?
- Сейчас узнаем.
Прошли в штабную землянку и попросили начальника штаба Дмитрия
Ивановича Рванова доложить обстановку. Новости были неутешительные.
- Противник по-прежнему ведет наступление с юга и запада, а на
востоке накапливает силы, - сказал капитан Рванов. - В западном
направлении мы удерживаем Чапчи, занимаем оборону по окраинам леса у
Железницы и Березичей. Несем потери, хотя и небольшие. В Любешов, по
данным разведки, вчера вечером прибыло еще десять автомашин с пехотой. На
юге удерживаем Лобну и Серхов, однако ночью в Маневичи доставлены из
Ковеля два немецких батальона с бронетранспортерами и танками... Наверное,
сегодня поднапрут! Надо ждать.
- Что слышно у Балицкого? - спросил я.
- Вчера провел бой с украинскими националистами в селе Берестяны. У
противника до сотни убитых, семьдесят сдались в плен, взяты трофеи - шесть
ручных пулеметов, продовольственный обоз... Но все равно Балицкому
пришлось затем отойти в глубь леса, ведь батальон у него неполный, одна
рота здесь...
- А сколько же там набралось бандеровцев? - поинтересовался Дружинин.
- Три "куреня", считайте, семьсот пятьдесят штыков. Потеряли они сто
семьдесят. Часть оставшихся Балицкий оттягивает на себя, остальные, по его
сообщению, ушли в направлении Маневичей.
- Опять сюда! - сказал я, глядя на карту. - Значит, главный удар
собираются нанести с юга?
- Пожалуй, с юга и с запада в одинаковой мере, а на востоке хотят
помешать нам перейти Стырь. Конечная цель - выжать партизан на север, в
белорусские болота.
- Не выйдет! Но обстановка тяжелая... Нельзя дальше ждать. А ты как
считаешь, Владимир Николаевич?
- Нельзя. Придется уходить, - ответил Дружинин, по своему обыкновению
чуть склонив голову к левому плечу.
- Ваше мнение? - обратился я к Рванову.
- Позиционная война - не партизанское дело. Пора уходить!
- Ну тогда подниматься лучше сегодня, чем завтра, - решил я. - В план
выхода на марш вносить изменения нет необходимости. На девять ноль-ноль
соберите командиров и политработников... А сейчас давайте подпишем приказ!
Рванов достал заготовленный приказ, и мы подписали его все трое.
Итак, сегодня в 16.00 соединение двинется в новый поход с таким
расчетом, чтобы ночью форсировать реку Стырь. Пусть фашисты войдут в