"Екатерина Федорова. Возвращение милорда ("Леди-рыцарь" #03) " - читать интересную книгу автора

коридорчику. И напротив, довольно хорошо различимы в самом дальнем углу
смежной с кухней комнаты. Как раз в том углу, где располагался скромный
диванчик, на котором бывший сэр Сериога Лабрийский и имел обыкновение спать
каждую ночь. Ибо по причине того, что квартира у семейства Кановниных была
всего лишь двухкомнатная и спальня в этой квартире имелась только одна,
Сереге, сэру и по совместительству герцогу Де Лабри, приходилось спать в
большой комнате на продавленном скрипучем диванчике. Как до факта своего
герцогства, так и после.
Каждый вечер, церемониально поцеловав восемнадцатилетнего мальчика
Сереженьку в лобик, родители удалялись на кухню. Чтобы поговорить о нужном
и важном. Ах эти кухонные обсуждения, столь популярные в восьмидесятые
годы... Беседы велись между ними исключительно гулким шепотом, и, лежа под
свалявшимся одеялом и глядя в потолок, Серега ясно слышал каждое слово.
В последнее время беседы все чаще касались его скромной персоны.
Первой почти всегда начинала женская половина семейства Кановниных.
- Володя, - надрывным шепотом вступала мама-доктор. - С нашим
мальчиком что-то случилось. Ты только посмотри на него!
- А что? - снисходительным голосом разыгрывал из себя удивление отец,
бывалый геолог.
- Он так вырос... и буквально за один день! - трагическим тоном
взрывалась мама. - Как-то вечером погладила ему рубашку, брючки... помнишь,
те, черненькие. Все, буквально все было как обычно! Утром ушла на работу,
мальчик должен был уйти в колледж. А вечером он смотрит на меня виноватыми
глазами и сообщает, что вся одежда вдруг стала ему мала! И точно, рубашки
не лезут, меряю - ощущение такое, что я на взрослого парня пытаюсь напялить
младенческую распашонку... и брюки сидят как на клоуне- штанины выше
лодыжек, на бедрах в обтяжку. Это просто ужас какой-то! Пиджак не налазит,
свитера не закрывают даже пояса! Я вместе с ним на следующее утро мечусь по
магазинам и рынкам - и это вместо моей работы и его колледжа! Пришлось
отпрашиваться... а я даже не знала, что наврать главврачу! Не могла же я
сказать, что моему мальчику внезапно стало нечего надевать! За сутки...
какое там - за одно утро!
- Ну-ну, - успокаивающе шептал гулким басом отец-геолог. - В конце
концов ты же выкрутилась, разве не так? Сказала главврачу, что у меня опять
приступ белой горячки...
В этом месте родители всегда дружно хихикали. Серега тоже улыбался.
Байка про белую горячку была запущена самим отцом года два назад. Как раз
когда тот перестал ездить по дальним и крайне долгим экспедициям, а мама
вдруг осознала, что время от времени ей до зарезу необходим повод, чтобы
открещиваться от дополнительной нагрузки по работе. Главврач, сама женщина,
прошедшая через четыре нелегких замужества, всякий раз сочувствующе кивала,
когда мама с печалью в голосе объявляла, что муж снова "соскользнул" в
запой - от тоски по былым странствиям и так далее, и отпускала маму,
строгим тоном наказывая ей потерпеть, но ни в коем случае не рушить семью,
ячейку нашего государства...
Мама продолжала страдать приглушенным голосом по поводу всех прочих
ненормальностей в организме единственного сыночка, обнаруженных за
последний месяц ее бдительным материнским оком: и плечи-де опухли у
мальчика, не дай бог, начал пить какие-нибудь лошадиные гормоны для
наращивания мышечной массы, столь популярные у нынешней молодежи... И