"Екатерина Федорова. Возвращение милорда ("Леди-рыцарь" #03) " - читать интересную книгу автора

В этом месте Серега отрывался от слушания и предавался своим
собственным мыслям. В основном они касались его самого. В отличие от мамы
он четко знал, что изменения в росте и ширине плеч у него произошли не за
один день. Просто между утром, когда мама оставила его наедине с
"черненькими брючками" (в простонародье называемыми черными джинсами) и
полуднем того же дня, когда он, перемерив всю свою одежду, вдруг обнаружил,
что его гардероб больше на него не лезет, - между этими двумя моментами
пролегло несколько недель, проведенных в неведомом мире с неведомыми
координатами. Где было и на чем взгляд заострить и на чем плечи нарастить.
Ой вы мускулы стальные, пальцы крепкие мои...
И надо сказать, что в отличие от мамы он не видел в произошедшем с его
телом ничего плохого. Наоборот, от случившихся изменений наблюдались одни
только сплошные плюсы - это по его личному мнению. В колледже давнее
прозвище Сируня теперь позабылось раз и навсегда. И всего за один месяц. А
понадобилось для этого совсем немножко - всего лишь несколько капель крови
из энного количества носов (принадлежавших, правда, достаточно широкому
кругу лиц) и две-три завернутых за спину руки - и все, позорная кличка
исчезла из употребления и памяти окружающих. Исчезла прямо как прошлогодний
снег - растаяла, сгинула, и все тут...
И теперь к нему в колледже вообще никак не обращались - просто овевали
настороженно-уважительными взглядами и обходили по широкой дуге. Ну,
собственно, Серега от этого и не плакал. Не тянуло его что-то нынче
общаться со сверстниками-земляками.
И вообще жилось ему в своем собственном мире после возвращения домой
затхло и скучно. Мир недоразвитого капитализма для каждой отдельно взятой
личности предлагал места ровно столько, сколько нужно для одного очень даже
неглубокого вдоха - но вот для доброго рыцарского замаха места, увы, здесь
не было. В переносном, конечно, смысле - "для доброго рыцарского замаха".
Хотя иногда хотелось в самом прямом смысле размахнуться и вдарить... Но и
думать нельзя было о том, чтобы, к примеру, взять да и прикончить добрым
ударом меча или кинжала своего обидчика-супостата - действо в Империи
Нибелунгов для него вполне позволительное. И даже осененное вящим почтением
всех окружающих вассалов - как же, герцог Де Лабри в очередной раз изволит
вершить свой скорый и праведный суд... Там, в Нибелунгии, для него
единственной заботой было сохранить во время и после суда собственную
шкуру. Выжил, победил - и ладно, борись с очередными недругами. Здесь же за
попытку восстановить справедливость подручными средствами сэр и милорд Де
Лабри рисковал загреметь в тюрягу под громкие фанфары. В "позорное
узилище", выражаясь языком Клоти. От этого имени, кстати, по сердцу будто
кто горячим ножом проводил...
В Нибелунгию хотелось аж до бешеного крика. Но пути назад - во всяком
случае, явного и ощутимого- не было. Поэтому он уже привычно затолкал
поглубже свою тоску по покинутому миру и переключился на мысли о приятном.
Вот, скажем, физкультура. Тренер пребывал от его перемен в совершеннейшем
восторге- ибо отжимался Серега теперь ровно и бесперебойно, прямо как
достославный агрегат из песни "Ты агрегат, Дуся". И по канату лазил, как
Тарзан, и прочие нормы сдавал на высочайшем уровне...
Так что о переменах, случившихся с некогда тихим и домашним
Сереженькой, сожалела, надо думать, нынче только мама, а также сокурсники
по колледжу, которым он оказался вдруг не по зубам. И все же... Некоторое