"Полина Федорова. Восхитительный куш " - читать интересную книгу автора

определить, что и ему все это дается не просто. "Может, зря я ему
посоветовал согласиться?" - заметив эту капельку, засомневался Волховской.
Вообще, флигель-адъютант князь Борис Сергеевич Волховской не часто утруждал
себя сомнениями, прекрасно понимая, что сделанного или сказанного уже не
воротишь, а стало быть, нечего о том и сожалеть. Но, глядя на кипу
ассигнаций возле локтя Тауберга и расписку на имение, он искренне пожалел о
сказанном. Жалко будет, если беспоместный Иван все это проиграет.
На этот раз Иван выбирал карту очень долго. Сомневался между девяткой и
королем. Все же выбрал короля. И правильно сделал, ибо Голицын открыл
девятку пик.
Князь Антуан велел принести вина. Сделал хороший глоток прямо из
горлышка! Отпил из своего бокала и Тауберг.
- Ваше слово, - будто сквозь вату, услышал он нервический голос князя.
На этот раз Иван сомневался между восьмеркой и дамой. Выбрал даму
бубен, положил и уставился ясными, кристально чистыми глазами на Голицына.
Дрожащими руками, обливаясь потом так, что от него едва ли не шел пар,
Голицын открыл свою - восьмерка! У Тауберга при мысли о том, что он мог
выбрать такую же карту, дернулась щека. Теперь его очередь! Только бы
повезло. Что же крупье так тянет, ну же! Ну! Дама! Все! Голицын как-то
по-детски пискнул, обмяк и уронил голову на зеленое сукно стола.
- Ваша дама убита! - хрипло произнес Тауберг и перевел взгляд на
ликующего Волховского.
Что было потом, Боже, что потом было! Толпа ахала, стонала, топала
ногами. Ивана поздравляли, хлопали по плечу, а какой-то седой генерал с
осыпанным бриллиантами орденом святого апостола Андрея Первозванного слезно
молил его уступить последний куш за триста тысяч рублей. На князя Антуана
старались не смотреть и обходили его стороной: неудача - болезнь
заразительная, даже если просто находиться рядом.
- Ну, ты и везунок, Тевтон. Баловень Фортуны! - хлопнул Ивана по плечу
Волховской, и крепкий Тауберг пошатнулся. Он был пьян вином и успехом;
пьяными были руки, ноги, голова, и лишь невероятной голубизны глаза смотрели
трезво и ясно.
- Айда к цыганам! - предложил Волховской. - Обмоем твой выигрыш. Ты
ведь сегодня выиграл целое состояние и в придачу чужую жену.
- П-пожалуй, - благосклонно согласился Тауберг.

4

- Мадам, покорнейше прошу извинить, но это была просто глупая
шутка... - начал было Иван.
- Шутка? Ах, милостивый государь, вам пришло в голову пошутить? Вот так
просто и незатейливо?! За карточным столом? И какую же развязку вашей шутке
вы приуготовили? - гневно воскликнула княгиня, приходя в раздражение.
- Мадам, еще раз примите мои извинения, - как будто не замечая ее
гнева, холодно произнес Тауберг. - Я полагаю, вы зря побеспокоили себя столь
скоропалительным переездом. Это недоразумение. Вы беспрепятственно можете
вернуться к своему мужу, лично у меня к нему нет никаких претензий.
- А у меня, сударь, претензии имеются! Вы выставили меня на посмешище
света, превратили в забавную, бездушную игрушку, приз для победителя в
глупом споре мужских самолюбий! - Глаза княгини метали холодные зеленые