"Юрий Федоров. Державы для..." - читать интересную книгу автора

Шелихов огляделся. Галиоты "Святой Михаил" и "Симеон и Анна" под
сильным ветром уходили на север. "Святой Михаил" шел с большим креном на
левый борт. На галиоте "Симеон и Анна" с фок-мачты сорвало брамсели, паруса
бились на реях изорванными лоскутами.
Море было изумрудно-зеленым и словно горело. По волнам метались пенные
полосы.
Новый шквал с грохотом и воем обрушился на "Три святителя". Сбитый
волной, через палубу пролетел ватажник, сильно ударился плечом о колонку
рулевого колеса и скорчился у ног Шелихова. Григорий Иванович живо к нему
наклонился. Это был Степан. Черную повязку сорвало, и Шелихов увидел
багровый шрам клейма. Все лицо у Степана было залито кровью. Шелихов
выхватил из кармана тряпицу, но новая волна, хлестнув через борт, потащила
обоих по палубе. И быть бы Степану в море, не удержи его Григорий Иванович у
фальшборта.
Галиот подняло, но он все же перевалил через вал и, ухнув обнаженным
днищем, покатился вниз.
Шелихов с трудом поднял тяжеленного Степана, безвольно повиснувшего на
руках, и понес к трапу в трюм. Навстречу кинулась Наталья Алексеевна,
помогла удержать Степана, снести в каюту.
Шторм разбушевался, волны захлестывали палубу. Галиотов "Святой Михаил"
и "Симеон и Анна" не было видно. Валы ходили выше мачт. Несмолкающий гул,
грохот и вой стояли над морем. Галиот мотался из стороны в сторону.
Измайлов приказал привязать себя накрепко к мачте. Он сильно расшибся о
борт.
Пошел дождь, потом по палубе застучали, запрыгали изрядные, с голубиное
яйцо, градины. По палубе, как по льду, катались ватажники. Редко по здешним
местам бывало, чтобы в начале сентября да град.
Особо ярый вал сорвал с палубы байдару. Одному ватажнику голову
повредило, другому вышибло плечо. Байдару закрутило на волнах, как щепу, и
унесло.
Зашибленных поволокли вниз. Григорий Иванович увидел, как из люка лезет
Степан на палубу. Приседая, он побежал к своему месту у фок-мачты. Глаза у
него от злости были белыми.
Новый вал налетел, и Шелихову уже стало не до Степана.
Измайлов сорванным голосом засипел:
- Право руля!
Шелихов оборотился к рулевому. Тот лежал грудью на рукоятях колеса и
хрипел от натуги. Шелихов метнулся к нему и навалился на рукояти. В спине
что-то хрустнуло. Колесо подалось, и галиот развернулся к волне носом.
Шторм пролетел. На носу галиота зазвонил колокол.
- Туман, - сказал Измайлов. - Видишь, Григорий Иванович?
Капитан стоял рядом. Шелихов увидел - с востока ползла белая клубящаяся
стена, закрывая и море, и темнеющее небо.
Колокол внезапно смолк. Лицо Измайлова застыло.
- Нет ответа, - обернувшись к Шелихову, сказал капитан.
Григорий Иванович понял, что они потеряли из виду "Симеона и Анну" и
"Святого Михаила". На колокольный бой галиоты не ответили.
- Смолу надо зажечь, из пушки ударить, - приказал Григорий Иванович.
Он не хотел верить, что суда погибли.
А туман уже лег на судно. Сначала верхушки мачт закрыло белой, кипящей