"Иван Ефимович Федотов. 49 дней в океане " - читать интересную книгу автора

Крючковского:
- Толя, ведь трубка, которая подает горючее в мотор, не доходит до дна
бака?
- Нет. Не доходит,
- Значит...
- Конечно! - воскликнул, Анатолий. - Значит, в баке должно остаться
горючее. Хоть немного!
- Точно! - подхватил Филипп. - Может, моторы прогреем.
Но немедленное осуществление замысла пришлось отложить. Помпа отказала.
Анатолий обещал отремонтировать ее за день. И сдержал слово. Вечером помпа
заработала.
На следующее утро я и Анатолий принялись откачивать воду из трюма. Мы
работали два часа. Очень устали. Тело покрывалоеь неприятным холодным потом.
Часто глаза застилала белесая пелена. Сердце билось где-то у гортани.
Но мы были уверены, что под водой, набравшейся в трюм, в баке есть
горючее, которое даст нам тепло, согреет нас. Это придавало нам силы.
Потом у помпы стали Зиганшин и Поплавский.
Однако не прошло и часа, как помпа сломалась. На этот раз Крючковский
только руками развел. Поломка была серьезной.
Я до сих пор не могу понять, как нам удалось ее починить. Но к вечеру
помпа снова работала.
С утра смена за сменой принималась за тяжелый труд, который, право, под
силу был только сытым и хорошо отдохнувшим людям. И все же мы не сдавались.
Выбиваясь из последних сил, мы продолжали работать.

За день мы выкачали из трюма две трети воды. И только двое суток
спустя, наконец, показалось дно трюма.
Отвернули крышку бака...
Оказалось, что весь наш труд был напрасен: в бак попала вода.
После этой неудачи мы почувствовали себя страшно усталыми. Настроение
было отвратительное. Даже спать не хотелось.
- Где взять топлива? - этот вопрос неотступно вертелся в голове
каждого. - Тогда, пусть не каждый день, но можно готовить горячую пищу.
Конечно, исключительность нашего положения оправдывала многое. Что нам
стоило пустить на дрова палубу и обшивку стен кубрика. Но, честно говоря, мы
не додумались до этого. Так же как человеку не приходит мысль сжигать свое
жилище, так и мы берегли свою "тридцать шестую". У нас рука бы не поднялась
ломать суденышко, которое спасло нас в самых тяжелых штормах. Мы очень
любили свою баржу.
И снова Зиганшин нашел выход.
- Кранцы!
Мы не сдержались и прокричали "Ура!" в честь командира.
Четыре резиновых автопокрышки свешивались по бокам баржи. Кранцы
предназначены для того, чтобы смягчать удары при подходе судна к пирсу,
предохранять борта при буксировке.
В общем шторм не сорвал их.
Втащить автопокрышку на палубу - дело с которым в обычных условиях
каждый из нас справился бы без посторонней помощи превратилось в непосильный
для одного труд. Только, взявшись вчетвером, мы едва смогли втащить кранец
на палубу.