"Джейн Фэйзер. Безжалостное обольщение (Том 2) [love]" - читать интересную книгу автора

изготовилось к прыжку.
- Итак, что ты можешь делать, Женевьева, чтобы оказаться полезным
членом экипажа? - с той же вежливой улыбкой задал вопрос Доминик. -
Обязанности юнги, кажется, показались тебе несколько рискованными и,
похоже, не слишком понравились. - Летящие брови вопросительно поднялись. -
К тому же я не могу каждые пять минут отвлекаться, чтобы спасать тебя.
Может быть, ты умеешь готовить еду? - Бирюзовый взгляд стал задумчив.
Покачав головой, Женевьева сдержанно ответила:
- Я никогда не пробовала.
- Ну разумеется, нет, - тут же подхватил Доминик. - Трудно ожидать,
чтобы эти нежные креольские ручки...
- ..скребли палубу последние три дня, - перебила Женевьева, не в
силах больше переносить холодное презрение, сквозившее в голосе и взгляде
Делакруа. - Но если ты хочешь, чтобы я стряпала, я научусь.
Доминик ухмыльнулся и покачал головой:
- Не думаю, что будет справедливо подвергать команду подобному
испытанию только ради того, чтобы дать тебе возможность чем-то заняться. -
И окинул взглядом сверкающую чистотой каюту, в которой царил безупречный
порядок. - Может, ты способна прибирать у меня в каюте? Или хотя бы шить
умеешь?
Чувствуя себя как червяк па крючке, Женевьева отрицательно затрясла
головой.
- Я так и думал. Столь ничтожные занятия должны были пройти мимо
тебя. В любом случае... - Доминик равнодушно пожал плечами, - Сайласу,
конечно же, не понравится, если кто-то перехватит его обязанности. К тому
же он так хорошо и так давно ухаживает за мной, что я наверняка не смогу
привыкнуть к перемене - уверен, перемене явно к худшему.
Женевьева с тоской подумала о синих глубинах моря там, за
иллюминатором, о беззаботных дельфинах и о морских птицах, свободно
парящих над волнами. Она мысленно молилась, чтобы произошло чудо,
способное вырвать ее из этой каюты, унести подальше от медально-чеканного
профиля капера, от сознания того, что Делакруа издевательски играет с ней.
Совершенно очевидно, что эти простодушные вопросы - лишь часть какой-то
дьявольской игры. Женевьева представляла себе, как восхитительно было бы
сию минуту расстаться со своим неуклюжим, бесполезным телом и взлететь,
воспарить вместе с вольными птицами туда, где этот пират будет бессилен
причинить ей зло.
- Но разумеется, есть нечто, что ты, как нам обоим хорошо известно,
умеешь делать весьма недурно. - Доминик прикрыл глаза, снова откидываясь
на спинку стула с явным облегчением. - И это твое умение может прийтись
как нельзя кстати на военном корабле.
Нечеловеческий ужас охватил несчастную Женевьеву: ей стало плохо. В
зловещей тишине тиканье часов казалось колокольным звоном на башне Святого
Людовика.
- Полагаю, ты охотно предложишь это утешение тем, кто в нем
нуждается, - любезным тоном продолжал Доминик. - Ты будешь занята по горло
и, несомненно, заработаешь себе на кусок хлеба, ни перед кем не оставаясь
в долгу. - Последние слова он сопроводил ласковой улыбкой.
Женевьева, обуреваемая яростью и отчаянием, тщетно пыталась облечь в
слова то, что бушевало у нее в груди. С ленивой грацией леопарда,