"Джейн Фэйзер. Безжалостное обольщение (Том 2) [love]" - читать интересную книгу автора

заметил Доминик с сарказмом. - Но меня по крайней мере не обвинишь в
лицемерии.
Женевьева почувствовала острую необходимость подняться на палубу и
поскорее глотнуть свежего воздуха. Значит, пиратство - вовсе не такое
романтичное, пленительное, отчаянно веселое занятие, каким она его себе
представляла? Оно оказалось грязной, опасной и бессовестной игрой в деньги
и человеческие жизни.
Но что заставило Доминика Делакруа стать капером? Такому человеку не
может быть безразлично то, каким способом он зарабатывает деньги! Впрочем,
в одном капер прав - в лицемерии его не упрекнешь. Видимо, именно поэтому
Доминик и показал ей свой груз. Подобная демонстрация производит большее
впечатление, чем просто рассказ.
- Почему ты стал пиратом? - вопрос вырвался сам собой. Доминик слегка
пожал плечами:
- Я думал, ты поняла. Разве мы оба не считаем, что такая жизнь
устраивает того, кто не желает подчиняться условностям общества?
Почему-то показалось, что он чего-то недоговаривает, но в настоящий
момент едва ли был шанс узнать больше. Они вернулись к люку и поднялись на
палубу. Доминик отправился на мостик, Женевьева, подавленная, последовала
за ним. Ей казалось, что свет померк вокруг.
- Хочешь попробовать вести корабль? - вдруг предложил Доминик, чтобы
отвлечь девушку от удручающих размышлений.
- А можно? - Желто-карие глаза снова загорелись. - Это не опасно?
- Миниатюрной фее трудно причинить ущерб "Танцовщице", - рассмеялся
Делакруа, подводя ее к штурвалу, и рулевой, повинуясь едва заметному
жесту, отступил назад, хотя от удивления у него чуть глаза на лоб не
полезли. - Положи руки на штурвал, вот так. - Стоя у нее за спиной,
Доминик сам положил ее руки на спицы штурвала и, накрыв своими ладонями,
легонько прижал к гладкому и теплому дереву; когда Женевьева, расставив
ноги и чуть ссутулившись, обрела устойчивость на качающемся мостике,
капитан сделал шаг назад. - Теперь держи руль крепко и веди корабль прямо
по курсу. Если позволишь штурвалу хоть чуть-чуть подняться, главный парус
опадет. Чувствуешь ветер, который дует тебе, в правую щеку? - И легко,
словно перышком, коснулся ее правой щеки, но даже от такого прикосновения
по спине Женевьевы пробежали мурашки. - Ты должна видеть верхний край
штурвала у кончика своего носа. Поняла?
- Поняла, - ответила Женевьева и сосредоточилась на ответственном
задании.
Она то и дело переводила взгляд со штурвала на главный парус, который
казался столь же огромным, сколь огромной была ее ответственность за то,
чтобы он оставался наполненным ветром и чтобы корабль - благодаря ей -
легко скользил по воде. Никогда еще Женевьеве не доверяли ничего столь
важного - от сознания такого невероятного доверия она даже закусила нижнюю
губу. Взгляд стал напряженным, обычно безмятежный лоб пересекла глубокая
морщина.
Улыбнувшись, Доминик закурил сигару. Он твердо, как скала, стоял на
поднимавшемся и опускавшемся мостике, тело его раскачивалось в такт
движению корабля, он улыбался и всматривался в горизонт. Минут через
десять капитан сказал:
- Похоже, мы открыли еще один ваш талант, мадемуазель Женевьева. - И