"Джейн Фэйзер. Безжалостное обольщение (Том 2) [love]" - читать интересную книгу автора

хозяин, позавтракав, встал из-за стола и решительно направился наверх. Во
всем доме не было ни одного человека, от Элен Латур до самого молодого
раба, который не знал бы, что происходит. Хотя об узнице, томившейся
наверху, никогда не упоминалось. Всем, кроме Табиты, было строжайше
запрещено входить в ее комнату, и нарушить запрет не решался никто, даже
Элен.
Когда отец ворвался к ней в спальню, Женевьева сидела над завтраком,
размышляя - одеваться ей или нет. Ей достаточно было беглого взгляда на
лицо Виктора, чтобы сердце стало бешено колотиться о ребра, но она
заставила себя спокойно и вежливо поздороваться.
- Доброе утро, папа.
- Ты еще не взялась за ум? - проигнорировал он ее приветствие.
- Я не выйду за Николаса, - ответила она монотонно, с уже привычным
автоматизмом.
- Тогда ты не выйдешь ни за кого, - отрезал Латур. - Если ты не
желаешь вести себя с ответственностью, подобающей креольской леди,
отправишься вместе со своим приданым к Сестрам милосердным.
Как он и рассчитывал, это известие, словно стрела, пробило толстый
панцирь, которым защищалась от него дочь. Она, конечно, пыталась
предугадать, каким будет его следующий шаг, но никогда, даже в самых
дурных снах, такой судьбы представить себе не могла. В отличие от
урсулинок, у которых Женевьева чувствовала себя как дома. Сестры
представляли собой нищенствующий орден очень строгих правил. Они будут
счастливы принять к себе послушницу из хорошей семьи, которая обеспечит ее
прекрасным приданым, когда придет пора посвящать ее в невесты Господа. В
монастыре, расположенном среди болот, милях в пятнадцати от города,
Женевьеве будет недоступна такая роскошь, как книги, там все время
посвящалось молитве и физическому труду. Отправиться туда означало
похоронить себя заживо, а на это его дочь никогда не согласится, и Виктор
Латур это отлично знал.
- Ты уезжаешь туда в течение ближайшего часа, - продолжил Виктор.
Злорадно сощурившись, он наблюдал за реакцией, которую Женевьева не смогла
скрыть. - В сборах нет необходимости, поскольку у Сестер не полагается
иметь никаких личных вещей - ни книг, ни драгоценностей, ни...
- Я знаю, чего они не разрешают, папа, - тихо перебила Женевьева, -
так же как вы знаете, что победа за вами. Я сделаю так, как вы хотите.
- Как я велю, - резко поправил Виктор.
- Как вы велите, - безразлично согласилась Женевьева.
- Я скажу Элен, чтобы она занялась подготовкой церемонии обручения.
Средств прикажу не жалеть. - С этими словами Виктор Латур вышел, оставив
дверь распахнутой.
"Средств не жалеть! - грустно усмехнулась про себя Женевьева. -
Интересно, кому принадлежит идея оливковой ветви, неужели отцу? Добившись
своего, он мог позволить себе быть щедрым". Но по крайней мере ее
заточение закончено, и она не будет больше сидеть в этих ненавистных
четырех стенах, сможет вдохнуть свежего январского воздуха, размять
затекшие мышцы, гуляя пешком или верхом.
Спустя час она сидела с Элен в гостиной. Мачеха была счастлива видеть
ее, но, несомненно, испытывала неловкость, разрываясь между лояльностью к
падчерице и мужу. Она то выражала сочувствие, то поздравляла Женевьеву, то