"Джейн Фэйзер. Серебряные ночи " - читать интересную книгу автора

Покинув библиотеку, Софи с трудом подавила сильное желание немедленно
броситься в конюшню, вскочить в седло и ринуться в степь, чтобы обрести там
желанное спокойствие духа, которое ей всегда дарило пребывание в этих диких,
безлюдных просторах. С детских лет подобные побеги благотворно действовали
на душу, укрощали ее буйный нрав, проясняли мысли. А сейчас она нуждалась в
этом как никогда. Однако Софи чувствовала, что на сей раз дед разгневается
на нее за исчезновение. Ей не так часто приходилось испытывать на себе его
гнев, но каждый раз это было очень больно, и она не имела никакого желания
причинять ему беспокойство.
Но что понадобилось здесь графу и его солдатам? Что имел в виду дед,
когда сказал, что они приехали не к нему? Эти вопросы, на которые она не
знала ответа, не выходили у нее из головы, в то время как сама Софи
советовалась с Анной о том, где разместить тринадцать человек и как их
накормить. Граф, разумеется, как гость будет ужинать с хозяевами. Можно ли
покормить его солдат на кухне? Пожалуй, нет, решила она. Лучше им накрыть
стол в отдельном помещении.
Софи принимала участие в ведении домашнего хозяйства с шестнадцати лет;
вот и сейчас руководство домашними делами немного успокоило ее, но
ненадолго, как поняла она, возвращаясь спустя час в библиотеку, чтобы
пригласить гостей к ужину. Ей даже не пришло в голову переодеться или хотя
бы умыться. Краска смущения залила ее щеки, когда она увидела графа уже не в
военном мундире, а в элегантном сюртуке и серых панталонах. Широкие кружева
украшали грудь и манжеты рубашки. Даже дедушка надел сюртук и повязал
галстук в знак особого уважения к гостю, хотя гость был незваным и появился,
как предчувствовала Софи, не к добру.
- Вы должны извинить некоторую непосредственность моей внучки, граф, -
спокойно проговорил князь. - В этом доме не принято придерживаться особых
церемоний. - Взглянув на нее, он слегка приподнял бровь. - Полагаю, ужин
может подождать несколько минут, Софи.
Не проронив ни слова, она вышла из комнаты, испытывая крайнюю
неловкость от того, что оказалась в столь унизительно невыгодном положении
перед графом. Она чувствовала себя ребенком, которому сделали замечание;
казалось, что все завоеванное до этой минуты преимущество растаяло как дым.
Зачем ей необходимо было самоутверждаться перед этим высоким, худощавым
аристократом с высоким лбом и глубоко посаженными серыми глазами, Софи и
сама не знала, но чувствовала такую потребность.
Из своего скудного гардероба она извлекла голубую шерстяную юбку, белую
льняную блузку и серый бархатный жакет без рукавов. Наряд оказался если и не
очень элегантным, зато хотя бы чистым. Она умылась, причесалась и завязала
волосы лентой. Бросив беглый взгляд на себя в зеркало, Софи увидела
деревенскую девушку в деревенском наряде. И передернула плечами, словно
защищаясь. Что ж, она такая как есть, другой не станет и быть не собирается.
Адам, решивший, что ему следует как-то налаживать отношения между ними,
встретил ее появление глубоким поклоном и поднес к губам узкую загорелую
руку. Софи была немного выше среднего роста; простой наряд лишь подчеркивал
ее гибкую, стройную фигурку, Тем не менее он уже знал, какая сила за этим
скрывается. Гибкость эта, как не без удовольствия мог отметить Адам, -
результат подвижного образа жизни в самом лучшем смысле.
Адам Данилевский никогда еще не встречал женщину, подобную Софье
Алексеевне, и был уверен, что этого не доводилось и Павлу Дмитриеву. Он