"Джейн Фэйзер. Шарады любви " - читать интересную книгу автора

меня нет никакого желания в нем бывать. Брови графа сурово сдвинулись, и он
уже открыл рот, чтобы дать девушке сердитую отповедь, однако в последний миг
раздумал и только заметил:
- Мне бы хотелось надеяться, что ваши дедушка и бабушка придерживаются
на этот счет другого мнения. - И тут же резко переменил тему разговора: -
Как только мы придем в Дувр, я отправлюсь на поиски лошадей. Не желаете меня
сопровождать?
Этого предложения было достаточно, чтобы смыть в душе Даниэль
неприятный осадок от только что происшедшей размолвки с графом. Кроме того,
она так давно привыкла уверенно идти своей дорогой, что это предложение
графа, мешавшее намеченному еще в Париже собственному плану, не очень ее
встревожило.
Даниэль поднялась на палубу и с интересом стала оглядываться по
сторонам. Знаменитые белые скалы Дувра произвели на девушку не меньшее
впечатление, чем во время ее путешествий сюда в детские годы. Она вспомнила
даже маленькую деревушку, стоявшую на самом берегу пролива. Фигурки жителей
уже суетились, освещенные лучами раннего утреннего солнца.
Несколько в стороне от причала стояла все та же гостиница "Пеликан",
блестя на солнце стенами из белого кирпича и сверкая оконными рамами из
дорогого металла, намекавшими на ее вечное процветание.
Сойдя на берег, путешественники направились прямо к гостинице. В
расположившейся во дворе чистой конюшне стояли пять свободных лошадей. Граф
критически осмотрел каждую.
- Какую предпочитаете вы? - обратился он к Даниэль.
Та очень серьезно отнеслась к его вопросу и принялась внимательно
осматривать лошадей. Граф с интересом следил за девушкой. Опытные пальцы
Даниэль со знанием дела ощупали каждое сухожилие, проверили ширину спины и
реакцию животного на седло. Она приподняла верхнюю губу каждой лошади, чтобы
убедиться в отсутствии желтых, старых зубов.
- Пегий мерин и серая кобыла уж больно некрасивы, - вынесла она свой
приговор, - хотя и очень выносливы.
Девушка улыбнулась, и на ее щеках образовались две очаровательные
ямочки.
- Черный жеребец испустит дух после первых же двадцати миль, -
продолжала Даниэль, - у гнедой кобылы искривлен позвоночник, а чалая годится
только для катания детей.
Линтон слушал и каждый раз одобрительно кивал головой, соглашаясь с
мнением девушки. Когда же Даниэль наконец выбрала двух лошадей, он признал,
что это были, бесспорно, лучшие животные в конюшне, хотя и несколько
худоватые.
- Проследите, чтобы их оседлали, - распорядился граф. - Я буду в
кофейне.
Даниэль проводила его взглядом, подумав, что роль слуги не становится
для нее ни легче, ни приятнее. Ну ничего! Уже совсем скоро она объявит
своему самозваному опекуну, что разрывает заключенный в Париже договор! Хотя
разговор, конечно, предстоит не слишком приятный... Но мадемуазель де
Сан-Варенн, однажды дав слово, не может его тайно нарушить. Это означало бы
потерять честь. Поэтому придется открыто объясниться с Линтоном и попросить
его снять с нее бремя обещания.
Даниэль сама оседлала серую кобылу, пока местный конюх возился с пегим