"Джейн Фэйзер. Порочные привычки мужа ("Кавендиш-сквер" #3)" - читать интересную книгу автора

печатавшихся списках убитых и пропавших без вести.
Аурелия опустила глаза на письмо Фредерика, лежавшее нераспечатанным у
нее на коленях. Она должна его открыть, но ей так страшно. Она совершенно
точно знала, что содержание письма полностью перевернет ее упорядоченную
жизнь. Ей хотелось сделать вид, что этого дня не было, просто выкинуть его
из головы и продолжать жить, как обычно, - с Фрэнни и друзьями, в привычном
и приятном круге общения.
Аурелия невидящим взглядом смотрела на письмо, зажатое в руке. Она
живет жизнью, которую они с Фредериком принимали как должное. Спокойной,
комфортной, без лишений, с безмятежными удовольствиями и обычными
обязательствами, вытекающими из социальных привилегий. Такой жизнью жили все
их знакомые, жили по правилам, впитанным с молоком матери.
И вдруг выясняется, что Фредерик жил не так. Он только притворялся, а
на самом деле был кем-то другим, кем-то, кого она вовсе не знала. И был
готов пожертвовать своим браком, отцовством, друзьями всей своей жизни.
Женой. И ради чего? Чтобы жить в подполье, как шпион. Умереть для всех, кто
его знал и любил.
Аурелию охватила пронизанная болью ярость. Муж вверг ее в пучину
грандиозной лжи!
Нежелание вскрывать письмо испарилось. Оно было запечатано воском с
оттиском на нем кольца Фредерика - Аурелия до сих пор сжимала его в кулаке.
Она нетерпеливо сломала восковую печать ногтем и развернула лист. Голова
закружилась, перед глазами все поплыло. Она смотрела на страницу, строчка за
строчкой заполненную знакомым летящим почерком. Во рту внезапно пересохло.
Аурелия судорожно сглотнула. Казалось, что Фредерик очутился в комнате рядом
с ней. Она словно видела его смеющиеся зеленые глаза, его полные губы, его
долговязую фигуру. Он никогда не выглядел по-настоящему ухоженным, в его
одежде всегда была легкая небрежность, и когда Аурелия указывала на это, он
начинал смеяться. Она как будто снова слышала этот смех - легкий, веселый,
словно говоривший, что в жизни есть вещи куда более важные, чем внешняя
благопристойность.
Теперь-то она понимала, что это за важные вещи. Не поместье, не охота,
не все прочие банальности, так занимавшие умы деревенских джентльменов. Нет,
это были опасные тайны - тайны, которые привели его к гибели. А теперь она
держит в руках его письмо, наконец-то правдивые слова, пришедшие к ней из
его могилы.
"Моя дорогая, ненаглядная Элли..."
В холле послышался звонкий детский голосок. Аурелия вздрогнула от
неожиданности, поспешно свернула письмо и сунула его в карман юбки. Фрэнни
вернулась домой после школьного дня, проведенного вместе со Стиви Дагенхемом
в доме Бонемов на Маунт-стрит. Аурелия с Корнелией решили, что двум этим
детям вполне достаточно одной гувернантки, которая будет заниматься с ними,
пока Стиви не уедет в школу. Ему исполнилось семь, и Корнелия вела
нескончаемую битву с его дедом, графом Маркби, за право оставить мальчика
дома хотя бы до десяти лет. Ее поддерживал Гарри, отчим Стиви, а поскольку
Гарри сумел снискать доверие графа, Корнелия была полна надежды. Общая
гувернантка очень устраивала и детей, и обеих друживших матерей.
- Моркомб... Моркомб... а где мама? Я должна ей кое-что показать! -
Настойчивый голосок Фрэнни вернул Аурелию к реальности. Она взяла себя в
руки, пристроила на губы улыбку и пошла к двери.