"Иштван Фекете. Лисенок Вук (Istvan Fekete. Vuk (?))" - читать интересную книгу автора

- Выноси малышей! Выноси немедленно! Здесь человек.
- А страшилище? - заскулила Инь.
- Страшилище улетело. - Каг свирепо оскалил зубы. - Выноси, а то... -
И по его взгляду было видно, что он растерзает Инь, если она не
послушается.
Лисица в отчаянии стояла над теплой сопящей кучкой своих детенышей.
- Неси этого. - Подскочив к Инь, Каг сунул ей в пасть самого
красивого лисенка, Вука. - Оставь его возле озера, около брошенной норы.
Беги!
Инь с Вуком в зубах исчезла, как тень. А Каг, дрожа от нетерпения, то
вскакивал, то ложился. Куда запропастилась Инь? Он поспепшл к выходу: не
идет ли она? Инь неслась со всех ног. Каг отполз, чтобы впустить ее.
Трясясь от ужаса, скатилась она в логово.
- Каг, Каг нам конец... Они здесь! Над ними дрожала земля.
Толчки все усиливались, и лисам казалось, у них отнимают воздух,
солнечный свет. Они задыхались. Всемогущий человек готов был уже впиться в
них своими когтями. В них и в лисят. Зловещий скрежет смерти звучал в
ушах, и Инь бросилась на землю, чтобы, глубоко зарывшись в нее, выжить.
Сыпался песок, углублялось логово, но Инь лишь выразила этим свое
отчаяние, как человек, который, упав в воду, хватается за плывущую рядом
шляпу.
Вокруг лисьей крепости теперь со всех сторон доносились удары.
Воинственным, пронзительным лаем заливались собаки. Забившись в угол, Каг
с ужасом ждал, что будет, но теперь уже он трясся всем телом не только от
страха, но и от смертельной ярости.
В нем кипела жажда выжить, спасти малышей и бесследно исчезла прежняя
суетливость. Инь лежала, заслонив собой детенышей, и только по тому, как
беспрестанно вздымались ее бока, видно было, что она примет участие в бою,
если он завяжется.
Они не сводили глаз со входа в нору.
- Не пустить ли нам сначала Чуфи? - раздался голос егеря.
- Можешь пустить обеих, - пробурчал еще кто-то. - Черт знает, сколько
их там.
- Боюсь, господин старший егерь, им негде будет повернуться.
- Ну, тогда давай Чуфи. Только бы не стряслась с ней беда, ведь
другой такой собаки не сыщешь.
- С ней беда, господин старший егерь? Она вынесет их сюда, как жалкие
тряпки. Взять их, Чуфи!
Старая такса ткнулась носом в нору. Она почуяла запах врага, и с
дикой яростью лая, скрылась в лисьей крепости. Чем глубже она забиралась,
тем глуше звучал ее злой беспощадный лай. Оба охотника ждали с ружьями
наизготове, - ведь нередко случается, что, перепрыгнув через собаку в
логове - лисьей спальне и столовой, - которое бывает иногда величиной с
огромную корзину, лиса выскакивает из норы. В таком случае без ружья не
обойтись.
Такса пробиралась все дальше, и ее лай уже едва долетал до людей.
Каг видел, что в коридорчике сгущается мрак. С лаем спускался старый
палач, и у Инь вся шерсть встала дыбом. Тревога за жизнь в них обоих уже
погасла, и осталось одно желание: кусать, вгрызаться зубами и мстить за
лисят, которых тщетно они берегли, жалели, любили.