"Иштван Фекете. Лисенок Вук (Istvan Fekete. Vuk (?))" - читать интересную книгу автора

Чуфи ввалилась в логово, и ее пронзительный визг услышали даже
наверху.
- Уже схватила! - засмеялся егерь.
Глаза таксы еще не привыкли к темноте. Не заметив Кага, она
набросилась на Инь, которая показалась ей тощей, слабой, неспособной к
сопротивлению.
Путь к бегству был открыт перед Кагом, но он видел, что все уже
потеряно, любимая Инь в беде, преданная ему Инь, которая родила прекрасных
малышей и вызывала зависть самых замечательных рыцарей среди лис. Каг не
мог допустить, чтобы растерзали его жену.
Первый удар по морде собака получила от Инь. Лисица билась, спасая
своих детенышей, и хотя Чуфи, вцепившись в нее мертвой хваткой, подмяла ее
под себя, Инь тут же прокусила кривую лапу таксы.
А Каг - он отличался силой, - схватив Чуфи за шиворот, оттащил от
жены; его зубы, знаменитые лисьи зубы, впились в собачий загривок, и Чуфи,
отпустив Инь, стала с визгом взывать о помощи.
Старший егерь услышал ее вой.
- Ну вот, я ж говорил! Скорей пусти Фицко! Если с Чуфи что-нибудь
стрясется... - И он так посмотрел на егеря, что тому стало не по себе.
Каг не отпускал Чуфи, истекавшую кровью, но сильная такса изранила
ему всю грудь. Инь уже почти ничем не могла помочь мужу, еле живая, она
загораживала детенышей, возле которых шел бой; однако и она, собрав
остатки сил, вцепилась в Чуфи.
Тут в логово спустился Фицко. Сначала он налетел на Инь, укусившую
разок и его, но о дальнейшем ей не суждено было узнать: пес зубами
перегрыз ей позвоночник, и она мертвая упала возле лисят, которых защищала
до последнего дыхания.
- Фицко! - прохрипела Чуфи. - Фицко, помоги мне, лис прикончит меня.
Каг видел, что Инь, его любимая, погибла. Страх перед смертью и
злость слились у него в одно дикое сумбурное чувство и, притиснув Чуфи к
стене, он из последних сил кусал и кусал ее.
Но ей на помощь пришел Фицко. Каг знал, что это его последний бой.
Отпустив обессилевшую Чуфи, он сцепился с Фицко. Такса впилась Кагу в
горло, но он напоследок содрал с ее морды целую полоску кожи; потом огонь
жизни стал гаснуть в лисе, и когда такса встряхнула его так, что у него
затрещали кости, он испустил дух, лишь его лапы несколько минут еще
шевелились, точно он хотел убежать от чего-то, от чего убежать нельзя.
Он уже не чувствовал, как Фицко поволок его из норы, как не
чувствовала этого и Инь. Кривоногий пес с окровавленной мордой вытащил из
норы двух лисиц. Без всякой радости выслушивал он похвалы и только по
привычке вилял хвостом, совершенно измученный после сражения, в котором
Чуфи пострадала еще больше. Старая такса не могла пошевельнуться. Она
слышала зов хозяина, но передние лапы у нее были перебиты, и голова не
поворачивалась.
- Бери лопату! - распорядился старший егерь, - может, Чуфи где-нибудь
застряла. Надо же мне было тебя послушать. Такую чепуху только ты и мог
присоветовать.
- Ну, пожалуйста, господин старший егерь...
- Молчи! За тысячу звонких монет я не уступил бы Чуфи даже родному
брату.