"Клод Фелисье. Тайна похищения генерала Кутепова " - читать интересную книгу автора

- Я понимаю. Вы намекаете на улицу Гренель. Как странно, что все
русские в Париже опасаются каких-то козней со стороны этого посольства.
Право, мне смешно, мосье...
- Да, но вы не оттуда?
Дегро покачал головой и указал пальцем на бумагу, где после его фамилии
значилось "негоциант".
- Купцу нет дела до политики.
Посвистов подписал бумагу, и перед ним очутился чек, на котором красиво
и аккуратно было выведено "20000".
- Вот мы и покончили, - бережно пряча документ в бумажник, сказал Дегро
и добавил уже тоном начальника: - Завтра в полночь в вашем дансинге появится
дама в голубом платье в сопровождении пожилого господина. К ее плечу будет
приколота роза. Вы должны танцевать с ней и сказать: "Дегро ожидает". Это
должно быть сказано так, чтобы никто, в особенности ее спутник, не слышал.
Понимаете?
Посвистов наклонил голову.
"Э, да ты, по-видимому, старый ловелас", - подумал он.
И сказал:
- Все будет исполнено в точности. А остальные три поручения?
- В свое время вы их получите, - холодно ответил Дегро и, поклонившись,
вышел.


II

ДАМА В ГОЛУБОМ

"Ла Рушо" не был фешенебельным рестораном. Это было одно из тех кафе на
Монпарнасе, которые посещают иностранцы ради соприкосновения с жизнью
знаменитой парижской богемы.
Помимо живописных фигур монпарнасских литераторов и художников был в
"Ла Рушо" и еще магнит, привлекавший иностранцев, - оркестр балалаечников,
"настоящий русский оркестр", как величал его в рекламах владелец кафе -
сухопарый, маленький, высохший точно маслина марселец - мосье Жак Лабрю.
Других достопримечательностей в кафе "Ла Рушо" не было, но это не
мешало ему пользоваться большой популярностью среди ночных гуляк.
Посвистов был дансером в этом учреждении. Около года он пожинал лавры
успеха среди женщин на зависть коллегам по профессии, но затем в кафе
появился негр-танцор, и звезда полковника померкла.
Целые вечера проводил он в бездействии или танцуя с тяжелыми
расплывшимися матронами - женами нуворишей, разжиревших на военных
поставках.
Потянулись серые дни безденежья и жизни впроголодь... Коллеги
поддерживали, чем могли, Посвистова, и особенно балалаечники, среди которых
было несколько его однополчан.
В этот вечер коллеги-дансеры и хор балалаечников были изумлены
поведением Посвистова.
Явился он в новом с иголочки фраке, особенно возбужденный и
жизнерадостный, и огорошил всех предложением поужинать за его счет после
окончания "работы".