"Федерико Феллини. Джульетта " - читать интересную книгу автора Когда мы спускались по лестнице, я расплакалась. И сестра опять назвала
меня кретинкой. Наверно, она была права. "Рысьему глазу" понадобился десятидневный срок. Для меня эти дни были смертельно трудными. Теперь, когда я наконец решилась, меня охватило лихорадочное нетерпение. Я чуть ли не каждый день звонила сестре, требуя, чтобы она сходила и узнала, не выяснилось ли что-нибудь. Она, не повышая голоса, неизменно отказывалась. Надо дать время детективу для сбора необходимых улик. Через неделю раздался телефонный звонок. Я его не ждала так быстро, и он застиг меня врасплох. Человечек в берете спросил, одна ли я дома и может ли его сотрудник ко мне заглянуть через полчаса. Меня объял страх. Я сразу же стала звонить Аделе, потом матери, снова Аделе... Никого не оказалось дома. Мне так нужно было, чтобы кто-то сейчас же пришел. В общем, когда незнакомец позвонил у дверей, я сидела совершенно одна. Вошел мужчина средних лет, среднего роста, с жидкими зачесами на лысом черепе и с папкой под мышкой. Он поцеловал мне руку. Это произвело на меня такое впечатление, как если бы я увидела мясника во фраке. Говорил он почти шепотом, подозрительно поглядывая на дверь, тоном человека, пришедшего выразить соболезнование в дом усопшего, и был похож на тех агентов похоронного бюро, которые являются в дом, едва кто-то умирает. Он открыл папку. С этого момента я уже не помню никаких подробностей. Не помню даже, как и когда он ушел. На столике осталось досье: страницы отпечатанного на машинке текста, фотографии. Все точно. Все неоспоримо. Улица, номер дома и этаж, на котором живет эта женщина; профессия - манекенщица; имя, возраст таком-то часу... Днем такого-то числа вместе сели в машину; вернулись опять-таки вместе к ней домой в таком-то часу... Семь дней. Все точно. У меня кружилась голова, я почти ничего вокруг не различала, однако лихорадочно старалась вспомнить, где была я, что делала, что говорил мне он, мой муж, о том, где он был и чем занимался в такие-то часы и в такие-то дни... И вот, пожалуйста, на столике передо мной ее фотография, фотография той... другой; лицо, которое я пыталась представить себе бесконечное множество раз, теперь стало конкретным, определенным. Отшельник Назавтра, в два часа дня, мне опять явился отшельник с рыжей бородой. Солнце стояло высоко, и под кронами пиний было жарко, душно, тяжко. Вокруг уже почти никого не осталось; все разбрелись по домам на послеобеденный отдых. Именно поэтому я люблю летом выходить в такое время: замолкают цикады, и пинии источают первозданный аромат. Среди пиний я увидела двух львов. Таких тихих и добродушных, как большие собаки. Сначала я и приняла их за собак. Но в действительности это были два льва. Они свернулись у ног отшельника, который стоял, опершись о ствол пинии, босиком, в холщовом рубище. У него была длинная борода, горящие, как угли, глаза и изможденное лицо... - Вы директор гимназии? - пролепетала я.- Вы тот директор, из-за которого моему Деду запретили преподавать во всех школах королевства? Его ответ прозвучал как раскат грома. |
|
|