"Красный террор в годы гражданской войны" - читать интересную книгу автора

на светлый облик освободительного движения", - сожалел Деникин. "Военная
добыча стала для некоторых снизу - одним из двигателей, для других сверху -
одним из демагогических способов привести в движение иногда инертную,
колеблющуюся массу"1. Наиболее отвратительными и зверскими были еврейские
погромы, творимые, как правило, по инициативе младших командиров белой армии
или же ее рядовых солдат.
Но между большевистским террором и "черными страницами" деникинцев были
огромные различия. Белой армии была присуща жестокость, свойственная войне.
Если эта жестокость и порой кровавые исступления круто не пресекались
начальниками, офицерами, генералами, штатскими политиками, то, во всяком
случае, носили они характер инцидентов. Об этом свидетельствуют весьма
ограниченная информация о зверствах белых против гражданского населения -
крестьян, рабочих, мелких ремесленников, встречающаяся в большевистской
прессе, но, как правило, не подтверждаемая достоверными источниками. В
качестве белого террора большевики обычно представляли издевательства и
кровавые расправы с попавшими в плен к антибольшевистским формированиям
партийными активистами, красноармейцами, командирами и т. п. В то же время
белые не создавали на территориях, занятых ими, организаций, подобных
советским Чрезвычайным комиссиям, революционным трибуналам и пр.
Руководители белых, хотя бы тот же Деникин, никогда не призывали к массовому
террору, к огульным расстрелам по социальному признаку, к взятию и расстрелу
заложников в случае невыполнения их требований. Белые не видели в массовом
терроре идеологической и практической необходимости, поскольку воевали не
против народа, не против определенных социальных классов, а против
небольшой, хотя и непрерывно увеличивавшей свою численность партии, которая
захватила власть, искусно использовав социально-экономическую и политическую
ситуацию, а также конъюнктурные изменения в настроениях общественных низов.
Хотя в идеологии белых были весьма серьезные расхождения, доминировали
настроения восстановления в России демократического, парламентского
политического устройства, частной собственности и рыночных отношений.
Принципиально иной характер носила террористическая политика
большевиков. Несмотря на все демагогические заявления и заверения
большевистских лидеров, советская власть воевала не за интересы народа, а
против народа. Насильнический курс проводился в отношении почти всего
крестьянства при опоре на сельских маргиналов - пьяниц, лентяев,
проходимцев, которые были украшены регалиями "сельского пролетариата".
Смертельным врагом объявлялась вся буржуазия, включая "буржуазную
интеллигенцию", то есть почти весь слой образованных, хозяйственно активных
людей, несших на себе бремя экономического прогресса страны и являвшихся
носителями ее культуры.
Впитав в себя наиболее неустроенную, неквалифицированную и подверженную
низменным чувствам часть промышленных рабочих, то есть тех же маргиналов, но
проживавших в городах и рабочих поселках, большевики именно в этом слое
фактически видели воплощение "пролетариата", когда переходили от голых
абстракций к реальному осуществлению своей политики. Собственно же рабочий
класс оказался в положении, намного худшем, чем при царизме. Той же его
части, то есть абсолютному большинству, которая не поддерживала новую
власть, относилась к ней равнодушно, или, тем более, тем, кто находился под
влиянием меньшевиков, была объявлена такая же смертельная война, как и
другим общественным слоям.