"Клод де ля Фер. Уйти от погони, или Повелитель снов " - читать интересную книгу автора

А все из-за Ивана.
Единственный русский человек, какого видела я в той своей молодости,
самый любимый человек... уже почти забытый... после разговора с падре словно
воскрес в моей душе, заставил сердце страдать, погнал слезы в глаза.
Проклятый московит! Не мог уговорить меня не ехать в Турин, не велел
мне остаться дома, не предложил руки и сердца <См. об этом в четвертой книге
"В погоне за счастьем" настоящего романа.>... Эх, Иван, Иван...
Болотников... Имя уху европейца непривычное, а для меня звучащее слаще
райских гимнов... Болотников Иван...
Странно, но в ту ночь я не спала. Лежала с открытыми глазами и
вспоминала объятия Ивана и его поцелуи, слова нежности и любви. Обо всем на
свете он говорил по-особому, отлично от всех мужчин. Язык итальянский знал
не очень хорошо, а умел сказать всякий раз так, что сам Петрарка позавидовал
бы. И никогда не лгал. Когда попадала мне вожжа под хвост, и с языка моего
слетало то, о чем я и не думала за мгновение до этого сказать, он не
обижался, а либо давал мне пощечину, либо отворачивался и уходил. А я бежала
за ним следом, извиняясь и моля простить. Он был единственным мужчиной,
которому я позволяла так обращаться с собой.
Иван Болотников... Человек с берега Генуэзской бухты. сосед мой по
гостинице... возлюбленный мой... гость в замке Аламанти... солдат, затем
офицер армий итальянских владык, воюющих друг с другом, как стая бродячих
собак из-за куска свиной печени. Жив ли?..
От мыслей таких разболелась утром голова, пришлось велеть заварить сбор
лекарственных трав, пить лечебное пойло и слушать охи да вздохи разом
подобревших служанок, которые тоже вдруг стали вспоминать про "синьора
Иоанна-русского", который оставил в их памяти столь заметный след, что они
даже рассказали мне пару историй, случившихся с ним в моем замке, а я и не
знала о них...
Иван побывал, оказывается, в дни жизни в замке на том самом пруду, что
соорудили мы с отцом накануне моего побега из дома и случившейся вскоре
после этого смерти моего родителя <См. книгу третью "Страсти по Софии"
настоящего романа.>. Странный в глазах крестьян человек этот облазил всю
плотину, все водоразделители и водоспуски. После этого сказал старосте
ближайшего к пруду села, чтобы в одном месте ежегодно в тело плотины
подсыпали колотый камень, в другое - бросали кули с глиной, а главное -
берегли от татей то место, где над поверхностью воды висел водосток на
случай паводка и резкого поднятия уровня пруда.
- Какие у нас тут тати? - удивился староста. - На земли Аламанти даже
королевские войска боятся заходить. Один раз французы просто мимо прошли,
две ночи отдохнули - и что вышло? Не стало тех французов. Армия была -
ого-го! А побили их итальянцы. А все потому, что королевские солдаты обидели
Аламанти.
- Береженного Бог бережет, - сказал им "синьор Иоанн", - Оберегайте от
татей именно этот участок плотины. Он - самый слабый.
И староста Ивана послушался.
Через год впрямь оказалось, что в местах, указанных Иваном, плотина
истоньшилась от внутренних течений на добрых полтора локтя. А водосток
пытался в прошлом году выломать чужой человек.
- Знаете, синьора, кем оказался тать? - широко распахивая глаза,
спросила меня служанка с потешным именем Си-Си, всю жизнь следившая за