"Клод де ля Фер. Уйти от погони, или Повелитель снов " - читать интересную книгу автора

перевернет весь мир, - утверждала едва ли не вслух, глядя на сидящую с
закрытыми глазами девочку Юлию, отправившуюся со мной и в это путешествие,
но думая лишь об отце. - Я верну Золотой век на землю! - прокричала я, выйдя
однажды из кареты по нужде, уже на дороге по Лазурному берегу на пути к
Марселю. - Я сделаю всех счастливыми! - уверенно сказала я в одном из
трактиров на пути от Марселя в Париж уже вслух, чем вызвала восторженный рев
пьяной компании, расположившейся за сдвинутыми в дальнем углу столами, - и
пришлось, чтобы подтвердить свои слава, дать им на пропой пистоль в подарок.
Глупые люди, увидев золото, приняли его за истинное счастье. Я же знала, что
сделать их по-настоящему счастливыми смогу не сейчас, а попозже - когда
доберусь до Парижа и встречу своего Анри.
Однако в Дижоне, где я остановилась в гостинице "Галльский петух",
чтобы дать коням отдых, а не менять моих красавцев на обычных одров
перегонной станции, меня похитили...
Заснула я в лучшем номере гостиницы на пуховой постели, покрытой
свежими простынями, под пуховым же одеялом, с пуховой подушкой в головах и с
букетом красных роз, поставленных в большой вазе прямо на пол перед моим
лицом.
А проснулась одетой в рубище, со связанными впереди (хорошо, что не за
спиной) руками, с завязанным ртом, босая, лежащая на спине в сене, брошенном
в телегу, едущую куда-то на юго-запад. Рядом со мной лежала точно так же
связанная и так же одетая в холщовый мешок с дырками для головы и для рук
юная Юлия. Она смотрела на меня с ужасом в широко распахнутых карих глазах.
"Бедное дитя, - подумала я, а мысленно произнесла так, чтобы меня
девочка услышала:
- Привет.
Юлия поразилась так, что глаза ее еще больше вытаращились и едва не
вывалились из орбит.
- Не бойся. - сказала я ей точно таким же мысленным способом. - Это не
колдовство. Это - дар Божий.
И она тотчас поверила мне. Стала успокаиваться. Более того - сообщение
о даре Божьем придало ей уверенности. Она даже позволила себе подумать:
"Я тоже так могу?"
- Ты - нет, - ответила я ей мысленно. - Но я тебя понимаю. И могу с
тобой вот так разговаривать.
"Только со мной?"
"С кем захочу, - ответила я. - Но много и без дела этого не делаю".
Объяснять ей, что от чтения мыслей я очень устаю, не стала. Да и
неинтересно возиться в черепах людей, забитых не мыслями, а одними желаниями
и бесплотными мечтами. Ибо таков человек - думать он ленится. Ибо процесс
мышления - работа тяжелее землекоповской. Вот и Юлия тут же размечталась,
как я узнаю мысли возничего нашего и ошарашу его какой-нибудь шарадой, чтобы
вызволить нас из плена. А того не понимает, что мысли читать можно лишь
тогда, когда видишь человека. Или хорошо знаешь его, можешь настроиться на
него.
"Все, - оборвала ее мысленно. - Отключаюсь..."
Осталась сама с собой - и тотчас ощутила освобождение и усталость.
Отец говорил мне:
- Читать чужие мысли - занятие глупое и безнадежное. Иной человек за
минуту в своем сознании пре бывает сразу в трех-четырех ипостасях, при этом