"Клод де ля Фер. Уйти от погони, или Повелитель снов " - читать интересную книгу автора

своему повару.
- Опять кролик попался, - говорил при этом. - Приготовь мне его в
красновинном соусе. Ты знаешь, какой я люблю - без белой муки.
Убить такого вурдалака своей рукой - что может быть приятней для
Аламанти?
А еще я знала (опять-таки из снов Юлии), что это именно он руководил
похищением моих детей из замка де ля Мур во Флоренции. А помогали ему:
ключница моя Суламифь, взятая мною едва ли не из помойки и умирающая там от
голода; плюс та самая толстая служанка, которую однажды застала я сидящей
верхом на моем законном муже и графе; а также сам муж мой, которого я
незадолго до того разоблачила, как члена этой мерзопахнущей секты "черная
месса".
Причин убить собственной рукой мерзкую гадину было у меня достаточно и
без этих основных. Например, этот человек в черной сутане хотел отыскать
способ присвоить деньги рода Аламанти, к которым на всем белом свете имела
доступ лишь я одна. Или, например, за то, что этот человек в черном (а
впервые я увидела его в красном одеянии) наступил мне на ногу на бале во
дворце Медичи намеренно, хотя извинился так, как будто совершил он этот
проступок нечаянно. Негодяй не ведал, что я уже не только вычислила его, но
и знаю всю его подноготную. Тогда я простила ему дерзость, ибо еще до конца
не знала всего про его банду. Но вот во Франции...
В последний момент перед смертью он, встретившись со мной глазами,
понял, что приговор ему был подписан мной задолго до этой нашей встречи в
Марселе. И понял, что вся эта двухмесячная канитель с пьянкой по дороге
вдоль Лазурного берега Средиземного моря была задумана мной для того, чтобы
привлечь к себе внимание охотников за мной и моими сокровищами.
Так пусть не будет ему земля пухом никогда, и черти на сковородках
жарят его с особым удовольствием и тщанием!

2

Вся эта сцена убийства мною человека в черном в Марселе отпечаталась в
памяти и снах Юлии взглядом со стороны. Я увидела себя - светловолосую,
слегка растрепанную от дороги и от возбуждения при виде крови своей жертвы,
горящих глаз короля Анри - довольно-таки немолодого мужчины со следами былой
мужской красоты на лице и прикрашенной сединой на висках.
Но более всего я во время проверки сна Юлии всматривалась в лица
придворных, попавших в поле зрения моей служанки, запечатлевшихся в ее
потаенной памяти, называемым иначе подсознанием, и остановленных там по
моему приказу для того, чтобы я внимательно рассмотрела все эти хари.
И не зря...
Ибо был среди них, например, герцог Монморанси <Речь, по-видимому, идет
об отце либо ближайшем родственнике "великого Монморанси", стоявшего во
главе заговора и даже восстания против сына Генриха Четвертого, Людовика
Тринадцатого в 1632 году, заключенного в тюрьме в Тулузе (Лангедок), а затем
обезглавленного. События эти были слишком близки ко времени нахождения в
замке Сен-Си Софии, потому из всех людей окружения короля Анри Наварре -
кого она назвала Монморанси первым.>. Сволочь, я вам скажу, первостатейная.
Из тех похотунов, что любят не женщин, а маленьких мальчиков. Именно
маленьких, лет до десяти, которых он насиловал, наслаждаясь криками детей,