"Росарио Ферре. Дом на берегу лагуны " - читать интересную книгу автора

держали свои магазины. Тетя Кончита написала ему адрес дона Мигеля
Сантиэстебана на бумажке, которую Буэнавентура аккуратно сложил и спрятал в
карман брюк. Донья Эстер, жена дона Мигеля, приходилась подругой тетушкам
Анхелите и Кончите. Супружеская чета Сантиэстебанов эмигрировала из
Эстремадуры тридцать лет назад, и дела у них шли неплохо. Дон Мигель
занимался торговлей и, судя по его письму, мог предоставить юноше пристанище
у себя в магазине на несколько дней, пока тот не найдет работу.

Буэнавентура нашел наконец дом дона Мигеля, но двери были закрыты. Он
постучал кулаком в парадную дверь, но никто не отозвался. Тогда он подошел к
жандарму, обходившему дозором квартал, и представился дальним родственником
хозяина, приехавшим из Эстремадуры. Жандарм смерил его взглядом с головы до
ног и убедился, что он говорит правду: пиджак из толстого серого габардина и
грубые крестьянские башмаки были тому залогом - ни один житель Острова,
будучи в здравом уме, такое не наденет. Он открыл дверь магазина и разрешил
оставить там пожитки. Буэнавентура поблагодарил его, надел шляпу, купленную
в Кордове, и бодро зашагал по улице туда, где празднование было в самом
разгаре.
Стояла дьявольская жара, и обезумевшие пеликаны погибали, пикируя
сверху в воды бухты, подобные расплавленному металлу. Буэнавентура прошел
вдоль берега до самого порта, где полюбовался на "Миссисипи" и "Вирджинию",
паровые суда ньюйоркско-пуэрториканской судостроительной компании,
украшенные гирляндами флажков, которые весело развевались на ветру. Он дошел
до здания Федерального почтамта и осмотрел розовый особняк, принадлежавший
таможне. Это было роскошное здание с витиеватой лепниной цвета гуайабы,
идущей вдоль крыши, и таким же лепным фризом из грейпфрутов и ананасов,
которые гирляндами свисали с оконных рам.
Рядом с таможней располагалось здание Национального банка в стиле
греческих храмов с коринфскими колоннами. Под сенью огромного индийского
лавра, который рос посреди площади, прямо с разноцветных тележек торговали
какими-то бутербродами, по-видимому очень вкусными, поскольку очередь за
ними растянулась до самого здания почтамта. Буэнавентура спросил, что такое
hot dog, и, когда ему сказали, что это означает "горячая собака",
рассмеялся. Он купил один бутерброд и съел. Что-то между итальянской салями
и немецкой колбасой; однако, с таким названием, кто знает, из чего это может
быть. Несколько торговцев продавали пиво, привезенное в бочках, но
Буэнавентуре оно не понравилось, потому что было тепловатым. Он бы что
угодно дал за стаканчик красного вина из Вальдевердехи и в конце концов
согласился на стакан вина из сахарного тростника, которое показалось ему
очень вкусным.
Он шел вверх по улице Танка и чувствовал, что голубоватая брусчатка у
него под ногами ходит ходуном, будто морской прибой. Он направился к
ближайшему проспекту, по которому, как он слышал, пройдет парад в честь дня
Четвертого июля. Огромная толпа собралась, чтобы не пропустить такое
зрелище. Какая-то сеньора в накрахмаленном белоснежном головном уборе с
вышитым красным крестом подошла к нему и протянула американский флажок.
- Машите флажком, когда мимо будет проезжать губернатор Ягер в открытом
"студебеккере", и кричите: "God bless America!"[1] - сказала она
Буэнавентуре с энтузиазмом. Тот взял флажок и поблагодарил сеньору, вежливо
приподняв шляпу.