"Жан-Луи Фетжен. Ночь эльфов ("Эльфы" #2) " - читать интересную книгу авторагнома, и после завершения этого поединка, проигранного уже с самого начала,
голоса рыцаря больше не было слышно. Вот уже несколько часов оба рыцаря следовали за своим проводником в абсолютной темноте, среди писка крыс, цепляясь за веревку, точно слепые, и поминутно оступаясь на поросших мхом камнях, то и дело попадавшихся на пути. Оба были слишком горды, чтобы попросить передышки,- к тому же, Бран скорее всего отказал бы в этом, не преминув высказать какое-нибудь насмешливое замечание, дополненное одним из его привычных издевательств... Несмотря на малый рост и толщину, гном обладал гораздо большей выносливостью, чем любой из рыцарей (и это при том, что наследник престола Тройна был достаточно изнеженным), и мог, как и все его собратья, идти без остановки на протяжении нескольких дней без еды и питья - упорный, словно вол, столь же безразличный к невзгодам, как боевой конь, и точно так же, как последний, достигнув места назначения, мгновенно упасть на землю, чтобы погрузиться в глубокий свинцовый сон. Внезапно Утер споткнулся о корень и мгновенно очнулся от полудремы. Тут же он осознал, что вокруг стало светлее - занимался рассвет. Это был всего лишь, слабый розоватый луч в сумерках, но теперь Утер мог хоть что-то видеть и уже различил впереди себя высокий силуэт Ульфина, а еще дальше - почти квадратную фигуру Брана, который шел, тяжело ступая, но не сбавляя скорости. Даже тошнотворный запах гнили уже не был таким резким, хотя они по-прежнему шли вровень с краями водяного рва. Затем в какой-то момент, которого оба рыцаря даже не заметили, они поднялись выше и вскоре по заросшей тропинке вышли наверх, почти на уровень равнины. Они вдыхали ароматную прохладу раннего утра, влажной травы и ягод впервые за долгие месяцы, проведенные в подземельях Красной Горы. продираться сквозь переплетения корней, цеплявшихся за одежду и царапавших лица и руки, пока наконец они не выбрались на заросшую густой травой поляну, где протекал ручей, и не свалились там как колоды, полумертвые от усталости. И сразу же, завернувшись в плащи, заснули мертвым сном без сновидений, не позаботившись даже о том, чтобы договориться о дежурстве по очереди. Они спали до тех пор, пока солнце не поднялось выше, и им не стали досаждать рои мух. От щекотания их крошечных лапок и несмолкаемого раздражающего жужжания Утер пробудился одним рывком и, размахивая руками, начал отгонять докучливых насекомых, а заодно и стаю воронов, черных как ночь, расположившихся совсем рядом. Мало-помалу отупляющая расслабленность отступила. Утер глубоко вдохнул и почувствовал, как кровь застучала в висках. Он провел кончиками пальцев вдоль шрама - этот жест понемногу становился привычным, - оглядел растущую вокруг высокую траву и деревья, покрытые густой листвой, потом поднял глаза к небу, в котором парили птицы, и ощутил почти детскую радость. Почти целый год он не слышал пения птиц... Когда он, наконец, полностью очнулся, собственный запах и вид заляпанных грязью доспехов заставили его вздрогнуть всем телом от отвращения. Он лихорадочно сорвал с себя доспехи и одежду, бросив брезгливый взгляд на Ульфина и Брана, которые все еще спали, источая запах гниющей падали. Вода в ручье оказалась ледяной, но он искупался с наслаждением, хотя от холода у него перехватывало дыхание. Затем выполоскал одежду и, поднявшись выше по ручью, с жадностью напился. Наконец его возбуждение улеглось, и он растянулся на берегу, наблюдая, |
|
|