"Жан-Луи Фетжен. Ночь эльфов ("Эльфы" #2) " - читать интересную книгу автора

Лео де Гран смотрел на это зрелище в полной растерянности - у него было
такое чувство, что никто, кроме него, не возмущается при виде руки королевы,
лежавшей на руке Горлуа Ему одному казалось неподобающим, что сенешаль идет
не на шаг позади королвы, а наравне с ней, выпрямившись во весь свой
небольшой рост, словно аршин проглотил, и не удостаивая никого взглядом
(даже его, герцога Кармелида!) - одним словом, держится как король, разве
что без короны. Он взглянул на остальных пэров, ища поддержки, но все
послушно выстроились в линию и, казалось, никак не реагируют на
происходящее. Тогда он тоже занял свое место - один, ибо герцогиня, его
жена, не сопровождала его в долгой утомительной поездке в Лот.
Кортеж тронулся в путь под несмолкающий звон колоколов. Когда участники
процессии вышли на улицу, волны жара - от солнца и от раскаленных каменных
плит у подножия дворца - окутали их, словно меховой плащ. Бесконечные ряды
солдат, выстроившихся вдоль пути следования процессии, обливающихся потом в
своих кожаных латах, с трудом сдерживали напор толпы горожан. От жары многие
дамы, затянутые в слишком узкие корсажи, были близки к обмороку. Однако
Горлуа шел размеренным шагом, втайне наслаждаясь приветственными криками,
хотя и старался это скрыть под маской внешнего безразличия. Так они
пересекли весь город до самой крепостной стены, возле которой монахи
построили церковь. Позади солдат толпились зеваки из нижних кварталов и
окрестных деревень - с грубыми физиономиями, по большей части пьяные,
галдящие и показывающие пальцами на знатных дам или своих сеньоров, когда
узнавали их.
Такое лихорадочное возбуждение по-разному действовало на участников
процессии. Одни раздувались от гордости и благосклонно кивали толпе; герцог
Эскан де Камбенет, которого сопровождал оруженосец, везший окованный
железными полосами деревянный сундук, доставал оттуда пригоршни монет и
швырял их в толпу, забавляясь при виде потасовок, возникавших из-за каждой
монеты; другие, напротив, были испуганы, но напускали на себя равнодушие; а
рыцари-наемники* [*рыцари, поступавшие на службу к знатным сеньорам за
денежную плату] и простые оруженосцы, ехавшие уже не такими плотными рядами
в самом хвосте процессии, часто наклонялись в толпу, чтобы подхватить
протянутый мех с вином или сорвать поцелуй какой-нибудь красотки.
Наконец колокола смолкли - в тот самый миг, когда кортеж подошел к
церковной паперти. Хор монахов, выстроившихся на верхних ступеньках, запел
сильными переливчатыми голосами. Они стояли плотной темной стеной, выделяясь
на фоне остальных - церковных служек и послушников, собравшихся вокруг
епископа Бедвина и его приближенных из высшего духовенства. Контраст был
весьма заметен: с одной стороны, высокие духовные чины, иногда в
сопровождении своих жен или слуг, и роскошное облачение епископа Бедвина -
высокая митра и расшитая золотом епитрахиль, а также воздетый им в воздух
огромный крест, сияющий драгоценными камнями, с другой - грубое монашеское
облачение братьев, почти одинаковых в своих серых рясах и со своими
странными тонзурами, выбритыми от уха до уха и оставлявшими лишь короткий
венчик волос надо лбом* [*Тонзура монахов кельтской церкви, подверженной
влиянию различных обрядов друидизма, отличалась от той, что была принята в
романской церкви и встречается в наши дни].
Чуть позади, смешавшись с группой монахов своего монастыря, стоял аббат
Илльтуд де Бреннок с опущенной головой, погруженный в молитвы.
Словно волна, набегающая на берег, толпа преклонила колени и осенила