"Лион Фейхтвангер. Тысяча девятьсот восемнадцатый год" - читать интересную книгу автора

_Веннингер_. Стиль, во всяком случае, обрабатывал я.
_Томас_. Как вам не стыдно? Такой человек, как Георг Гейнзиус! Вы не
хуже моего знаете, насколько он лично заслуживает всяческого уважения. И
против него вы затеваете такую мерзость. Вы пользуетесь болтовней
уволенного портье, помоями, взятыми с черной лестницы. Вы мараете этим мою
газету. Вы обдаете грязью Беттину Гейнзиус, которая даже не поймет ваших
пошлых инсинуаций.
_Веннингер_. Георг Гейнзиус - представитель системы, для борьбы с
которой основана наша газета. Вы знаете, какие безобразия творятся на его
заводах. Вы знаете, с какой радостью мы приветствовали бы забастовку на
его предприятиях, как мы подчеркиваем малейшую его несправедливость, как
разжигаем возмущение. Я не могу провести черту между предприятиями и
предпринимателем. Целясь в Гейнзиуса, мы попадаем в его заводы. Всякий
смыслящий в политике человек одобрит мою статью.
_Томас_. Я уж не раз говорил вам: пишите против системы заработной
платы на заводах Гейнзиуса, против действий его директоров, против его
мировоззрения, призывайте к стачке, саботажу - сколько угодно. Но ни
словом не задевайте Гейнзиуса-человека. Я не борюсь такими средствами, как
клевета. Я не потерплю у себя людей, пользующихся отравленным оружием. Вы
уволены, господин Веннингер.
_Кристоф_. Но послушай, Томас...
_Конрад_. Господин Вендт!
_Веннингер_. Можно, значит, идти?
_Томас_. Да.
_Веннингер_ (глядя исподлобья; язвительно). Что ж, это не трудно было
предположить. Ваш дружок, этот чистоплотный господин Гейнзиус, - табу, он
неприкосновенен, хотя бы все принципы полетели при этом к черту.
_Томас_. Замолчите!
_Веннингер_. И не подумаю. Я буду говорить, громко говорить, чтобы все
меня услышали. Вы были мне противны, Томас Вендт, с первого мгновения; я
не доверял вам, я видел вас насквозь. Вам нужен социализм с удобствами:
сначала бражничать с эксплуататором, спать с его женой, гладкой, холеной
дамой, а затем, в поисках острых ощущений, из любопытства, втереться в
доверие к пролетариям, провозгласить себя мессией, несущим освобождение
рабочему классу. И при этом всегда - чистые руки, спокойная совесть. А
если кто-нибудь откроет рот против дорогого дружка...
_Томас_. Вон!
_Конрад_. Хватит, Веннингер. Ступайте.
_Веннингер_. Я иду. Но я сорву с вас маску, Томас Вендт. Пусть все
видят ваше настоящее лицо. Я разоблачу вас, знайте это. (Уходит.)
_Конрад_. Вы повредили себе и делу. Сенсация нам необходима. Деньги на
исходе. Нужны новые читатели. Я не знаю других средств пропаганды.
_Томас_. Если успех нашего дела невозможен без такой низкопробной
пропаганды, тогда не стоит за него драться.
_Кристоф_. Вряд ли он сделал это со злым умыслом.
_Томас_. Он завистлив. Это человеконенавистник, он хотел бы сам
очутиться на месте Георга.
_Конрад_. Чего вы добились? Вместо Веннингера надо посадить другого
редактора. И опять все повторится сызнова. Если вы хотите, чтобы газета
читалась, вам не обойтись без личных нападок.