"Лион Фейхтвангер. Ифтах и его дочь" - читать интересную книгу автора

Ифтах вдруг вспомнил, какие чувства он испытал на вершине горы Хермон.
Внутренним взором он увидел громадную неделимую страну Израиль,
простирающуюся по обоим берегам Иордана. И тут же лукавые, но разумные слова
царя Нахаша пронеслись в его голове - "Разве мы все - не евреи?".
Обуреваемый столь противоречивыми мыслями, он предпочел рассердиться на
священника. Авиам, вероятно, снова хотел взять над ним верх.
- Мне думалось, что я спас вас от страшной беды, но оказалось, что я
предал вас, - сказал он с мрачной усмешкой.
Он окончательно дал волю своему гневу.
- Что, собственно, случилось, священник? - горячился он. - Вы сами
пришли ко мне и скулили: "Мы окружены огромным войском врага, приди к нам на
помощь!" Я сжалился над вами, обещал прогнать врага. И сделал это. Я сделал
даже больше, чем обещал - вернул два города из трех, которые вы не сумели
удержать, потому что стали вялыми от жира и корыстолюбия... И где же ваша
благодарность?
Его четырехугольная борода почти касалась лица священника, в глазах
сверкали зеленые, злые огоньки, и он хрипло сказал:
- Вы срубили святое дерево под Маханаимом. Оно было дорого мне и Ктуре,
и отец Гилеад вместе с матерью нередко сидели под сенью его ветвей. А ведь
мой отец был судьей в Израиле... И вот пришел благочестивый дурак Шамгар и
заявил: "Господь не живет на деревьях". Послал своих людей, и они срубили
наше любимое дерево, пока я сидел здесь, в Мицпе, чтобы защитить вас, а ты,
Авиам, допустил, чтобы опозорили меня и оскорбили мою жену.
Авиам догадался, что ярость Ифтаха - маска, под которой скрывается
растерянность. Он был уверен, что здесь что-то нечисто, но Ифтах не знает,
как ему все объяснить.
- Ты сердишься не из-за дерева, - сказал Авиам. - Тебя бесит, что моя
проницательность позволяет мне знать, что происходило в твоем сердце, когда
ты говорил с аммонитом. Меж вами был нехороший разговор, ты вел себя не по
чину главнокомандующего Гилеада. Неведомо мне, что выиграл ты, беседуя с
врагом на развалинах Элеали. Но царь этот, боюсь, не отступил бы, если бы в
перспективе ему не посулили ничего, кроме года перемирия. Верю, что ты
ратовал о благе Гилеада, однако, какой смысл в пользе на пять минут?..
Знаешь, я всерьез опасаюсь, что ты поступился заповедями Властелина нашего
Господа.
- Хватит предостережений! - грубо оборвал его Ифтах. - Я не мальчик!
Приказывать в шатре Господа - твое дело, а в военном лагере я волен вести
себя так, как считаю нужным. Я выполнил обещание, а вы пристаете ко мне со
своими придирками, оскорбляете меня в моем же Маханаиме. Настаиваю, чтобы вы
со мной рассчитались... Хорошо, что я не поверил вашим словам, и здесь все
записано!
Авиам вдруг как-то сразу постарел.
- Твое требование будет удовлетворено, - сказал он. - Ты сядешь в
кресло Гилеада. Но было бы лучше и для тебя и для нас, чтобы ты подождал
благословения Господа.
Новый приступ гнева охватил Ифтаха. Снова своей болтовней старик
пытается удержать его.
- Господь благословил меня, - высокомерно ответил Ифтах. - Это - мой
Бог, он живет в моей груди. Все, чего хочу я - Его желание.
Авиам воспринял его слова, как откровенную дерзость.