"Поль Феваль. Королева-Малютка " - читать интересную книгу автора

происхождением и довольно влиятельными покровителями. Отцом его был польский
улан, звонивший в колокольчик, кормилицей - паяц в полосатом трико, а
крестной матерью - одутловатая матрона, бьющая в большой барабан.
Этой женщиной была сама мадам Канада, вдова, исполняющая обязанности не
только директора Французского Гидравлического театра, но - по
совместительству - укротительницы диких зверей. Если верить зазывалам, она
весила 220 фунтов; ее широкое добродушное лицо всегда светилось такой
ласковой улыбкой, что все удивлялись, видя, как она кузнечным молотом дробит
камни у себя на животе.
Колоть камешки было, скорее, привычкой, чем проявлением крутого нрава
вдовы.
Паяц, мужчина лет пятидесяти, чьи тощие ноги носили торс Геркулеса,
обладал физиономией с еще более ангельским, чем у мадам Канады, выражением;
скромная сердечная улыбка этого человека радовала глаз. Паяц состоял при
мадам Канаде в качестве супруга, ибо законного мужа укротительницы настигла
на одной из ярмарок безвременная кончина; паяца охотно и добровольно
называли месье Канада; но многие знали и подлинное его имя - Эшалот, а также
и то, что он бывший помощник аптекаря, бывший натурщик по части грудной
клетки, бывший нештатный служащий великой ассоциации Черных Мантий.
Подчиняясь законам справедливости, мадам Канада разрешала называть себя
мадам Эшалот. Союз укротительницы и паяца держался на сентиментальной
привязанности, основанной на уважении, любви и удобстве.
Польский улан, отец Саладена, не отличался добронравием. Он был
ровесником Эшалота, однако все свое время посвящал заботам о собственной
внешности; его прямые соломенные волосы, изрядно тронутые сединой, блестели
от дешевой помады, а брови были подкрашены жженой пробкой.
Подобные ухищрения придавали огня его взору, постоянно обращенному в
сторону дам.
Он никогда не служил положительным примером своему сыну Саладену, а
вдова Канада постоянно жаловалась, что улан самым коварным образом
покушается на ее честь.
У него было красивое имя: Амедей Симилор. Он и Эшалот были друзьями,
подобными Оресту и Пиладу, но поскольку у Симилора напрочь отсутствовала
совесть, он часто злоупотреблял великодушием Эшалота; последний же, не будь
у него такого приятеля, наверняка сумел бы занять во Французском
Гидравлическом театре гораздо более прочное положение и давно отвел бы к
алтарю мадам Канаду.
В прошлом Симилор был домашним учителем танцев в Гран-Венкер, служил
моделью для бедер и вообще всей нижней части организма, работал собирателем
сигарных окурков и сотрудничал с уже упоминавшейся конторой, а именно - с
ассоциацией Черных Мантий.
Возможно, искусство шпагоглотания ожесточает душу. Юный Саладен был
всем обязан Эшалоту, ибо Симилор, родной его отец, никогда ничем не
награждал сына, кроме многочисленных пинков и подзатыльников. И тем не менее
юнец не испытывал к Эшалоту ни малейшего почтения, хотя тот и выкормил его,
когда Саладен был грудным младенцем; надо сказать, что в те времена два су,
потраченные на молоко, серьезно подрывали благосостояние Эшалота. Саладен же
не сохранил к своему благодетелю ни капли уважения. Эшалот давно пришел к
выводу, что у этого мальчишки больше ума, чем доброты и чуткости, но не мог
заставить себя разлюбить Саладена.