"Поль Феваль. Королевские бастарды ("Черные Мантии" #7) " - читать интересную книгу автора

он был ранен и страдал от мучительной боли.
Появление этого господина взволновало чахоточную, на лице ее отразились
и стыд, и страх. С трудрм заговорив с раненым, она назвала его по имени:
доктор Абель Ленуар.
После обыска, не принесшего никаких результатов, доктор Ленуар отвел в
сторону начальника полиции и пообещал, что стражи порядка получат солидное
вознаграждение, если разыщут обоих детей.
Но вознаграждение осталось невостребованным. Все поиски оказались
напрасными.
Такова была легенда...

III
МАДЕМУАЗЕЛЬ КЛОТИЛЬДА

В этом волнующем предании наибольшее любопытство вызывала одна деталь -
самая загадочная и таинственная. Мы, конечно же, имеем в виду латинскую
молитву, которую в буквальном смысле слова вколачивал в ребенка изверг отец.
Все остальное не кажется таким уж захватывающим, напоминая множество
подобных историй, происходящих в тех же парижских низах.
И, безусловно, именно молитва является ключом ко всем другим загадочным
обстоятельствам этого дела. И не успели мы задуматься о нем, как у нас уже
забрезжили какие-то давние смутные воспоминания...
Например, о тех днях, когда просторный дом стоял пустым, или о том
зимнем утре, когда из ворот его вдруг выехал траурный катафалк - хоронили
герцога де Клара, принца де Сузея, хотя ни окна, ни двери особняка Фиц-Роев
не открывались добрый десяток лет.
Поэтому-то редкие соседи, которые заговаривали теперь с мадемуазель
Клотильдой, едва удерживались, чтобы не спросить ее шепотом: "А молитва? Вы
не позабыли свою молитву?"
Ведь мадемуазель Клотильда, как мы уже говорили, в один прекрасный день
вернулась в старинный особняк, где жили когда-то папаша Моран и его
маленькая дочка.
Но вернулась она через несколько лет после того, как разыгрались уже
известные нам события на кладбище.
Тильду помнили в квартале милой несчастной крошкой, застенчивым
диковатым заморышем.
Вернулась же она поздоровевшей и окрепшей, обещая скоро вырасти в
настоящую красавицу. Глядя на эту цветущую девочку, одни соседи признавали в
ней Тильду, другие - нет.
Неужели это и впрямь та самая Тильда, которая плакала в угрюмом доме за
закрытыми ставнями? Бедная Тильда, героиня волнующей легенды?
Разумеется, мадемуазель Клотильду никто больше не бил, и она пела, как
иволга, с утра до ночи.
Госпожа Жафрэ - на улице Культюр ее не без ехидства называли Аделью,
больно уж не подходило мужиковатой старухе это нежное девичье имя - ласкала
и баловала свою воспитанницу, а добрейший Жафрэ любил даже больше своих
воробьев.
Особой набожностью семейство Жафрэ не отличалось, но к мессе эти люди
ходили, и бывало, что кюре из храма Сен-Поль, человек в высшей степени
достойный, тоже заглядывал к ним в гости. Особое расположение он питал к