"Поль Феваль. Королевские бастарды ("Черные Мантии" #7) " - читать интересную книгу автора

у него нашел...
И Ноэль протянул одному из стражников отмычку; тот принялся внимательно
разглядывать ее.
- Однако она хорошо послужила, - заметил конвоир.
Узник не проронил ни слова; он даже не пошевелился.
- И еще, - продолжал Ноэль, - не знаю уж, владеет он недвижимостью или
ценными бумагами, но он предлагал мне чек на двадцать тысяч франков в банке
"Шварц и Назель".
- Бесстыжий плут! - начал было узник.
- Помолчите! - сурово прервал его Ларсоннер. - Продолжайте, господин
Ноэль, я вас слушаю.
- За это он потребовал, чтобы я предоставил ему мою форму;
переодевшись, он совершил бы побег и укрылся бы у своих сообщников в городе.
Он понимает, что ему грозит, прекрасно понимает!
Клеман больше не возражал.
- Запишите! - приказал Ларсоннер. - Мы обязательно внесем ваше
сообщение в рапорт, господин Ноэль. Вы вели себя как честный и умный
человек, ни на минуту не забывающий о своем долге!
Говоря это, Ларсоннер взглянул на узника; тот опустил глаза.
Ларсоннер даже внешне выделялся среди своих спутников - коротконогий,
широкоплечий, с бульдожьим лицом, выражавшим обычно невозмутимое добродушие,
но ставшим сейчас серьезным и суровым.
Хоть Ларсоннер и был в штатском, в этом человеке безошибочно угадывался
тюремщик; точно так же мы легко определяем военных и священников, даже если
они появляются в обычной одежде.
Ларсоннер, должно быть, выдержал не одно испытание, раз господин Бюэн
столь безгранично доверял этому служаке.
Когда Ларсоннер протянул Ноэлю наручники, тот с самым любезным видом
заявил:
- Прошу меня извинить, но нашему злоумышленнику хватит и половины этой
игрушки: он имеет обыкновение размахивать лишь одной рукой.
Стражники и в камере, и в коридоре громко расхохотались. Один из
охранников протянул Ноэлю ремень, и левая рука Клемана была крепко-накрепко
прикручена к телу.
Пока узника связывали, Ларсоннер отошел в сторону. За все это время он
даже толком не взглянул на заключенного. Единственное слово, с которым
Ларсоннер обратился к Клеману, было приказом молчать.
- Господин Ноэль, пока мы будем оформлять в канцелярии все бумаги,
приготовьте, пожалуйста, опись принадлежащих заключенному вещей, -
распорядился Ларсоннер. - Луи и Буре заверят ваш протокол. Ну, идемте!
Узник окинул взглядом камеру, будто прощаясь со своим тюремным раем, и
последовал за двумя стражниками. Ларсоннер замыкал эту маленькую процессию.
Когда Клеман заворачивал за угол коридора, ветерок, ворвавшийся в
приоткрытую дверь, донес до узника голоса, кричавшие на улице о вынесенном
Ле-Маншо приговоре.
Канцелярия располагалась сразу за кабинетом начальника тюрьмы.
Ларсоннер приказал всем остановиться и заглянул к служащим тюремной
администрации, чтобы перекинуться парой слов о главном событии дня.
Чиновники вышли из канцелярии взглянуть на Ле-Маншо и единодушно решили, что
никогда еще убийца не держался с таким достоинством и не был так явно похож