"Поль Феваль. Черные Мантии ("Черные Мантии" #1) " - читать интересную книгу автора

чтобы поглазеть на жилище потерпевшего.
Дом Банселля вел дела со всеми коммерсантами в округе. Его глава,
стремясь заранее умножить свои потери, лучшего и придумать не мог. Это был
день платежей, и армия кредиторов обсуждала, не продать ли на вес самого
Банселля... В Нижней Нормандии шутить не любят! И если молния сражает
должника, мы, не боясь греха, промоем его кости, чтоб отыскать хоть толику
своих деньжат! А господин Банселль был чертовски богат, и многие ему
завидовали! Разве он не жил на широкую ногу? А этот парижский ларь! Да Что,
кроме ловушки, можно привезти из Парижа? Он сам виноват: подставился, вот и
обокрали!
Но, к счастью, нам недосуг раздумывать над гневными высказываниями
нижненормандских кредиторов. Скажем лишь, что милосердная судьба наложила в
этот день не одну сотню протестов по векселям на раны бедняги, чья
коммерческая душа была сражена.
Андре Мэйнотт пересек город и выехал по Воссельскому мосту к дороге на
Вир. Была прекрасная погода, и по утреннему холодку лошадь мчалась как
вихрь, с легкостью преодолевая расстояние. За границами города дорога из
красного песчаника сворачивала на запад и, пересекая сады, плавно
поднималась на холм. Андре прижимал к себе Жюли; он находился во власти
радостного возбуждения и чувствовал себя неуязвимым. Когда на вершине холма
он обернулся и увидел вдалеке всадников в клубах пыли, мчавшихся за ним
вдогонку, то не ощутил страха и только улыбнулся. Опасность находилась
позади него, в то время как впереди открывались широкие просторы, и ему
казалось, будто крылья несут его.

VIII
ПОБЕГ

На вершине следующего холма Андре Мэйнотт вновь посмотрел назад; на
дороге стояла только пыль, поднятая его собственным экипажем. На обозримом
расстоянии ничего не было видно. Кинувшиеся в погоню ищейки отстали. -
Молодчина Блэк! Добрый конь!
Раньше случалось, что Блэк подходил к самому окошку кладовой, и Жюли,
добрая душа, угощала его сахаром и хлебом. Она гладила его, и конь отвечал
легким ржанием. Блэк был пятьдесят первым и единственным воздыхателем Жюли,
пользующимся взаимностью.
Не забывай об этом, славный Блэк!
И, представьте себе, добрый конь как будто в самом деле отвечал добром
на добро. Его бег был мягким и быстрым, как полет.
Жюли, разбуженная поцелуем, бледная, как лилия, была столь
очаровательна, что сердце Андре едва могло выдержать нахлынувшие восторг и
боль. Блэк был предоставлен самому себе: Андре был занят только Жюли. Она
открыла глаза и вздрогнула в растерянности, ничего не понимая. Но память
вернулась к ней. Она вскрикнула.
- Мы спасены! - сказал Андре, спокойно улыбаясь. Жюли спросила:
- Но что ты сделал?.. Скажи мне наконец!
- Должна же была быть причина у столь поспешного бегства.
- Мы спасены, - все повторял молодой гравер, - я счастлив и люблю.
Он прикоснулся губами к ее лбу, и Жюли, вздрогнув, спросила:
- Куда ты меня везешь?